— Давай, — согласился я. — Лучше пришли sms, мне записать нечем… Слушай, я уже почти перестал злиться и начал беспокоиться. Может, машину угнали? А их грохнули и спрятали где-нибудь в кустах. Может, мне полицию вызвать? Или как?
— Мне тоже всякая криминальная дрянь в голову лезет, — вздохнул Митя. — Но вряд ли. Не самое характерное преступление для Германии, мягко говоря. И потом, эта версия не объясняет, почему номер Лени занят. Ерунда какая-то. А полиция… Не знаю, будет ли от них толк, а вот хлопот с ними ты не оберешься. Оно тебе надо?
Я все взвесил и решил, что не надо. Тем более в глубине души я по-прежнему был уверен, что меня просто разыграли. Очень глупо и довольно жестоко, но мало ли как развлекаются на досуге успешные арт-дилеры. Интересно, как они будут выкручиваться, когда я их найду? Не станут же закрывать галерею и смываться в Южную Америку ради сомнительного счастья оставить себе мой ветхий лэптоп и трусы-боксеры. Ладно, поживем — увидим.
— Тогда пойду на трассу, — решил я. — Надеюсь, местное население сжалится над заплутавшим в лесу сиротой.
— Лучше будет, если ты дойдешь до ближайшей заправки или стоянки. Немцы вот так на дороге обычно не останавливаются, зато на заправках берут охотно.
— О господи, — вздохнул я. — Ничего себе новость. Ладно, что делать, буду искать заправку. В лесу спать в любом случае холодно пока.
— Держись там! Удачи тебе! — горячо сказал Митя. — Как только что-нибудь выясню, сразу тебе позвоню. И прости, конечно, что подложил тебе такую свинью. Мне в голову не приходило, что… Надеюсь, все как-то разъяснится.
— Я тоже надеюсь, — буркнул я. Спрятал телефон в карман и пошел на трассу. А что мне еще оставалось?
Ну хоть тут мне повезло, сразу за поворотом обнаружился указатель — ближайшая заправка в двух километрах. Я приободрился — два это не сорок и даже не десять — и зашагал в указанном направлении.
На заправке было пусто. В смысле, ни одного автомобиля. Зато здесь делали приличный эспрессо, а дежурившая за стойкой симпатичная рыжая девушка с глазами цвета ноябрьской травы отлично говорила по-английски. Сообщила, что мы находимся всего в семи километрах от Эрфурта; это меня приободрило — не самый маленький город, все-таки столица Тюрингии, значит, с проходящими поездами все в порядке, дело за малым — добраться до вокзала, но это уж как-нибудь.
Мне так хотелось пожаловаться на злую судьбу, что я усилием воли вернул к жизни свой былой словарный запас и вывалил на рыжую диковинные обстоятельства своего путешествия. Она не только не выказала недоверия, но даже не удивилась.
— Люди искусства, — презрительно сказала она. — От них можно ждать чего угодно. Ненадежный народ. Я знаю, о чем говорю. У меня был бойфренд художник, целых три недели, и я до сих пор рада, что дешево отделалась. Никогда не связывайся с художниками, и все будет в порядке.
— Это вроде не художники, — нерешительно заметил я. — Галеристы. Бизнесмены. Должны быть надежные, нет?
— Без разницы. Все они одинаковые, — отмахнулась рыженькая. — Забавные, милые, но очень, очень ненадежные. Даже те, кто в музеях работают. У меня была герлфренд искусствовед, диссертацию писала, что-то о «Синем всаднике». [30] Первые два месяца все было хорошо. Но потом — раз! — и устроила мне неприятности, в самый неподходящий момент. Совсем как твои приятели. В самый неподходящий момент! — с нажимом повторила она.
Можно подумать, что существуют моменты, подходящие для неприятностей.
Я от души посочувствовал симпатичной жертве искусства и выглянул на улицу, откуда доносился шум подъезжающего автомобиля. Моя новая подружка тоже выглянула.
— Я с ним сама поговорю, — решила она. — Скажу, ты мой иностранный друг, брошенный в лесу безответственной богемой… А тебе, собственно, куда надо?
— В Эрфурт, на вокзал.
— Это я поняла. А дальше — куда? Какой конечный пункт?
— Хаген. Рядом Дюссельдорф, Дортмунд. Кельн тоже более-менее близко, подойдет. Вообще любой город, лишь бы Северный Рейн — Вестфалия.
— Я спрошу, — сказала рыжая. — А вдруг он в ту сторону едет. Мало ли.
— Если что, я готов заплатить за бензин, — сказал я, благо извлек уже из банкомата пачку наличных и теперь чувствовал себя богачом. — Это, насколько я знаю, принято?
— Некоторые так делают, — кивнула моя покровительница. — А другие еще и кофе с булочкой получают от водителя на прощание. Все принято, все бывает. Ладно, погоди минуту.
Я не успел проглотить остатки остывшего кофе, а она уже снова возникла за стойкой, сияющая и торжествующая.
— Я знала, что тебе должно наконец повезти. А то был бы слишком плохой день. Этот человек едет в Вупперталь. Не знаешь такой город? Неважно. Это гораздо лучше, чем Дюссельдорф и Дортмунд. Оттуда до твоего Хагена пешком можно дойти. Очень близко. Пару остановок электричкой. И этот господин тебя берет. Он даже рад. Говорит, его не нужно развлекать, просто в одиночестве в голову лезут грустные мысли.
— Бывает, — согласился я. — Спасибо. Ты меня натурально спасла.
— Не спасла, нет! — горячо запротестовала рыжая. — Ты бы и без меня уехал. Но, может быть, не так быстро. А я сделала, чтобы быстро. Потому что глупая, — неожиданно заключила она.