9. ЯР
— Проклятье! — воскликнул Тарус. — Он уходит!
Боромир, зажимая колотую рану на левой руке, скрежетнул зубами.
— Что с ним?
Тарус склонился над мечом, торчащим из мха.
— Похоже, он не помнит себя. Турусы-хляби! Я же ничего не спутал, заклятье сработало!
— Что делать? — буднично спросил Славута. Знаменитая секира темнела от вражеской крови.
— Его нельзя упускать!
— Помогите мне встать… — просипел Роксалан. Дементий и Прон подняли чикма-ватажка. Рядом, угрюмо покачивая булавой, стоял Омут.
— Палеха они утянули… — процедил Дементий. — Я его так и не достал…
Тарус хрипло скомандовал:
— Славута, Боромир, Омут — за мной! Остальные — стойте тут, ни шагу в стороны! Отдышитесь…
И выдернул меч из болотистой почвы.
Четверка во главе с Тарусом пошла по следу преобразившегося Вишены. Тот шагал невероятно быстро, изредка глухо постанывая.
— Кажется, он ранен, — сказал Славута. — Однако, как он того змея рвал…
Подал голос мрачный Боромир, по прежнему зажимая рану на руке:
— В кого ты его обратил, чародей? Да и себя…
Тарус неохотно объяснил:
— Это испорченное заклятье превращения в медведя. Точнее, измененное. Я его еще никогда испытывал.
— Считай, испытал, — буркнул Боромир.
Тарус в сердцах воскликнул:
— Не береди душу, а? И так весело — дальше некуда.
Боромир смолчал.
Они почти бежали. Оборотень впереди обходил топкие места, так что можно было не опасаться угодить в трясину: где прошел он, пройдут и люди.
И вдруг оттуда, где остались спутники донеслись невнятные возгласы и далекий звон железа. Боромир замер.
— Это еще что?
Хор голосов слаженно заорал: «Аргундор!»
Тарус выругался.
Боромир замер.
— Это еще что?
Хор голосов слаженно заорал: «Аргундор!»
Тарус выругался.
— Кажется, подмога из долины. Только ее не хватало…
На болота опускались сумерки.
— Что делаем? — с тревогой осведомился Славута.
Тарус глянул вослед уходящему Вишене. И увидел две корявых ольхи прямо на тропе.
— Я сейчас! — крикнул он, бросаясь туда.
Омут, Боромир и Славута переглянулись.
— Чего это он? — озадаченно протянул Боромир. Ватагу, понятно, никто не ответил: мысли чародея недоступны простым воинам.
Тарус торопливо возвращался. Лицо его несколько просветлело, и у Славуты отлегло от сердца. Значит, придумал что-то всезнайка-чародей!
— Назад! К нашим! — скомандовал Тарус. — Веди, Непоседа! Вишену я потом призову, вот, глядите, что он на ветках оставил!
В руке чародей сжимал клочок окровавленной шерсти.
И они поспешили назад, не задавая лишних вопросов. Если Тарус сказал, что отыщет потерявшего память Пожарского по клочку шерсти, значит так оно и есть.
Звон мечей звучал все ближе. Когда они подоспели к месту стычки с болотниками, стали видны воины Аргундора: десятка три панцирников-меченосцев и четверо волчьих всадников. Кондотьеры сбились в плотный круг и как могли отбивались. Славута и Боромир уже настроились на тяжелую сечу; Омут грозно поигрывал булавой. Но с востока одновременно с четверкой, догонявшей Вишену, явился верхом на волке Яр, а спустя некоторое время — отряд песиголовцев.
— Ну, вяжется! — пробормотал Боромир. — Нарочно не выдумал бы!
Силы были примерно равны. Меченосцы оставили попытки окружить отряд и выстроились в ряд, прикрывшись щитами. Крыланы с топорами в руках спешились. Яр приблизился к ним; волк его приседал под тремя тяжело нагруженными объемистыми сумками. Песиголовцы присоединились к кондотьерам.
— Славута, — негромко сказал Тарус дреговичу. — Глянь влево, во-он, среди мха…
Дрегович глянул: там лежал незамеченный никем меч Вишены, на гарде теперь светилась одна из рун, средняя. Тут же рядом валялись ножны и еще какая-то железная мелочь.
— Подобрать?
— А что, этим отдать прикажешь? — ядовито переспросил Тарус. — Я их отвлеку, а ты потихоньку все подбирай…
Кашлянув, Тарус повернулся к строю аргундорцев и громко сказал:
— Яр! Раз уж судьба свела нас, может поговорим?
Кондотьер в черном взглянул в глаза чародею. Это был уже не тот мальчишка, какого помнили все по родному миру. За годы, проведенные с Саятом в Иллурии, он возмужал и окреп. И не приходилось сомневаться, что теперь его рука надежно держит меч.
Славута потихоньку пятился к оружию Вишены.
— Нам не о чем говорить, — бесцветно сказал Яр. — Я избрал свой путь, и не сверну с него.
— Разве ты не хочешь вернуться домой? — спросил Тарус вкрадчиво.
— А что я там забыл? Опять хворост в лесу собирать, да коров пасти? Здесь я — воин, и меня ценят. Мне нет нужды возвращаться.
— Нам нужен твой меч, Яр. И мы возьмем его.
— Попробуйте, — усмехнулся тот. — Только не выйдет у вас ничего.
— Только не выйдет у вас ничего. Ваше колдовство на меня не подействует, потому что я служу колдуну посильнее тебя, Тарус. И ты это знаешь.
Тарус промолчал. Увы, это было правдой. А измотанный недавней неожиданно тяжелой стычкой отряд вряд-ли без потерь сокрушит незыблемый щитоносный строй. Даже при помощи песиголовцев во главе с Анчей.
— И Книги вам не отнять — они уже за перевалом, в Аргронде. Ты знаешь, Тарус, силу тамошних мечников.
Славута незаметно подобрал вороненый меч, сунул его в ножны, а ножны спрятал под плащ. Взял с влажного мха маленький медный нож с вырезанными на рукоятке словами «Ты нужен».