Йэльм с достоинством кивнул:
— Хей-я! Держи карту, южанин. Ларс и Хокан полетят с вами. Но когда все двинутся на Аргундор, Йэльм тоже в стороне не останется.
— Тогда никто в стороне не останется… — тихо сказал Тарус. — Поспешите, други. Сейчас и отлетаем.
Хокан, не проронивший ни слова, с некоторым удивлением подумал:
«Асы, как изменился Йэльм-Зеленый Драккар! Как величественно кланялся Первому Гному, ну точно какой-нибудь южный конунг! Раньше он был другим, неистовым и неудержимым…»
— Ар-рр! — подал голос Анча. — А мы? Я могу слетать с вами, и двое моих арранков тоже. Грифоны есть.
Тарус недолго раздумывал:
— Летите тоже!
Анча обернулся к своим:
— Ирах! Сач!
Двое псоглавых вскочили. У них голос имел только ватаг-Анча. Остальные на советах всегда отмалчивались.
Завершив трапезу, Боград, четверо его земляков-венедов и Похил уложили походные сумы и вскочили в седла.
— Встречаемся у Бартела, — сказал Тарус. — В лес не углубляйтесь, не найдем вас в зарослях.
— А если бы и нашли, — ухмыльнулся Боград, — как спустились бы?
Тарус хлопнул себя по лбу:
— Верно… Хотя, там есть поляны.
— До встречи, чародей!
Степняк молодецки свистнул и погнал коня на север. Его спутники умчались следом и скоро бодрый стук копыт затих вдали.
— Не будем и мы мешкать, — сказал Тарус. — Собирайтесь.
Вишена привычно укладывал сумку. Что-то продолговатое лежало на самом дне, рука то и дело натыкалась на прохладное железо и резьбу на дереве. Нож. Точно, нож.
Вишена достал его — маленький медный ножичек, скорее игрушка, чем оружие, ведь им и ломоть хлеба не отрежешь как следует. На рукоятке — два слова: «Ты нужен».
— Ха! — удивился Вишена. — Я же носил его в сапоге!
Славута, возившийся рядом со своей сумкой, покосился на побратима.
— Это я его в суму бросил. Когда ты на болотах обернулся… этим… — дрегович неопределенно пошевелил пальцами. — Оружие с тебя так и осыпалось. Не бросать же?
— Спасибо, — вздохнул Пожарский, пряча ножичек в сапог. И подумал: а одежда не осыпалась?
— Пошли, — скомандовал Боромир. — Хватит возиться.
Их провожали все, кто был под навесом, даже гномы-повара.
Вишена погладил своего пегаса, тот спокойно и по-свойски пихнул Пожарского головой.
— Гонта! — крикнул Тарус. — Не гони своего дракона, мы за тобой не поспеем.
— Если что, я подожду вас у руины!
— Добро, но сам не лезь пока мы не объявимся!
— Понял.
Шумно захлопали крылья. Грифоны, мощно отталкиваясь похожими на кошачьи, только гораздо крупнее, лапами и набирали высоту. Разбегались пегасы Ларса и Хокана, а дракон скользнул в небо вообще без видимых усилий, всплыл, словно рыбешка, оставив землю далеко внизу.
Вишена привязал сумку и вскочил в седло.
— Давай, родимый! Ту-у!
Пегас мощно поскакал вперед, на ходу расправляя крылья. Равнина провалилась вниз, но это зрелище уже становилось привычным. Уплывала назад следящая башенка, гномьи замки, навес, толпа провожающих. Им махали руками и что-то кричали, но что — не разобрать, ветер заглушал. Стала заметной дорога, что тянулась на север, только с высоты ее и можно было различить, цвет не тот, что у окрестных равнин. Пегас устремился вослед грифонам, стараясь не отстать. Чуть впереди Вишены летели Ларс и Хокан, остальные немного оторвались.
Вскоре заметили скачущих по дороге венедов и Похила, те махали руками. Летатели обогнали всадников, направляясь к лесам Ак-Энли. Внизу попадались замки, но Вишена не знал их названий. Справа чаще встречались замки Всадников, слева — гномьи. Потом стал виден пролив, разделяющий Лореадор и Танкар. Равнина оставалась позади. Танкар был холмист, а на севере угадывались сплошные леса. В них хозяйничали лучники, верные Воинам Лунных Заводей. Справа смутно проступали смазанные расстоянием очертания горного хребта, за которым они видели Оракула в облике Базуна.
Заночевали на большой поляне, которую разглядел Гонта шастая на красавце драконе то вправо, то влево. Дракон летал заметно быстрее грифонов, а о пегасах и говорить нечего, те едва поспевали за спутниками.
Развели костер, натаскали веток. Песиголовцы вручную поймали оленя-двухлетка и, весело скаля зубы, притащили его к огню. Тарус воскликнул: «Эх-ма, сто лет не готовил!» и засучил рукава.
— Углей побольше надо! — тоном знатока сказал Славута. — Пожарский, пошли за дровами!
Вишена вскочил; с ними увязался и Хокан.
Они собирали сушняк перебрасываясь шуточками. Общее веселое настроение передалось и им.
— А чего Ларс с нами не пошел? — спросил Вишена Хокана.
Тот удивился даже:
— Он же ярл! Не пристало ему хворост таскать…
— Странные вы люди, — проворчал дрегович. — В походе нет разницы — ватаг или простой воин. Небось оленину трескать будет наравне со всеми. Тарус наш, вон, не гнушается куховарить…
Хокан помолчал. Потом тихо сказал:
— Не я придумывал наши обычаи. И не вам их менять.
Славута пихнул его плечом.
И не вам их менять.
Славута пихнул его плечом.
— Да ладно, не серчай. Главное верить друг другу, а я последнее время вам стал верить.
Когда окончательно стемнело, все уже сидели у костра, жадно втягивая ноздрями аппетитные запахи. Лес окружал их, старый и величественный, а все, кроме двух датов любили лес. Даже арранки, жители дулебских пещер. Но Вишена знал, что раньше псоглавые жили в западных лесах, Урхон рассказывал.