Черный зев пещеры обнаружился в скале напротив водопада. Соваться под землю в темноте? Рискованно. Но время-то идет!
— Факелы!
Скоро склон осветился пламенем десятков факелов. Воины вошли в пещеру, сжимая в одной руке меч, в другой — пылающую смолистую палицу. Кустарник у пещеры заметно поредел.
В самой пещере было сухо, вопреки ожиданиям — ни звука капель, падающих сверху, ни луж под ногами. Широкий ход вел вглубь, под землю. Множество летучих мышей, еле слышно попискивая, носилось под сводами пещеры. И следы в мельчайшей пыли, устилающей каменный пол, сотни следов, словно прошагала здесь не одна дружина, не одна рать. Некоторые из отпечатков были странными. Короткие и очень широкие, напоминающие по форме слегка вытянутое копыто.
— Вперед, други! — скомандовал Заворич.
Плотным строем дружина пустилась вглубь, покрывая пыль новым слоем следов. Однако далеко зайти не пришлось. Впереди послышались крики, далеко-далеко, звон мечей и вскоре — топот множества ног.
Звуки приближались; боромирова дружина стала поперек хода, перегородив дорогу, и заиграли сотни бликов от сотен факелов на сотнях обнаженных клинков.
Эй, бегущие из-под земли, кто бы вы ни были! Воины-храбры готовы вас встретить. Ну, смелее!
Пещеры открылись датам на третий день пути. Осталось позади встревоженное дулебское селение, осталась степь, такая же непривычная северянам, как и непролазные леса. Когда шли мимо озер Коек-скальд долго стоял у тихо шепчущей что-то воды, а потом догонял вприпрыжку оторвавшихся на сотню шагов датов.
— Знаешь, отчего вода в озерах такая синяя? — спросил он потом Хокана. — Наверное, эта земля лежит ближе к небу, чем каши фиорды. Откуда еще может взяться такая дивная голубизна?
Верворт, Огрис, Магнус-силач рассмеялись. По-доброму, без обиды. Ведь рыжеволосого выдумщика-скальда все любили. Хокан тоже улыбнулся. Фантазер!
Водопад первыми увидели воины Стрида. Скоро все даты собрались у нужной пещеры — Бролин указал на вход как на цель похода. Йэльм недолго разглядывал ее.
— Милостив Один, Отец асов! — сказал ярл воинам. — Осталось войти и взять волшебный ларец. Говорили трусливые южане о полчищах хунткоппов, живущих в пещерах — где же они? Попрятались, завидев настоящих воинов? Не будем же ждать. Вперед, даты! И поступайте так, чтобы не пришлось потом ни о чем жалеть. Вперед! Хей-я!
— Хей-я-а! — вырвалось из десятков глоток. — Веди, ярл!
Даже рев водопада, казалось, стал тише после боевого клича датов.
— Веди, ярл!
Даже рев водопада, казалось, стал тише после боевого клича датов. Блеснул на солнце Медвежий Клык, заискрились изумруды на клинке Йэльма-Зеленого Драккара. Обнажили мечи остальные братья-берсеркеры, Ларс Свен и Стрид, схватились за оружие воины-даты.
— Бролин, указывай путь! — велел ярл.
Внук колдуна с факелом в руке нырнул в черноту пещеры; за ним последовали остальные.
— Хей-я-а-а!
Вспугнутые летучие мыши, гроздьями висящие под каждым выступом и в расщелинах, пищали, взмывали в воздух, перечеркивая спертые сумерки тоннеля, уводящего вниз, под землю. Бролин уверенно шагал вглубь хода, увлекая за собой воинов.
Но напрасно так презрительно отозвался Йэльм о собакоголовых. Не знали даты о том, что два хунткоппа идут вслед за ними от самых озер, прячась в низком кустарнике и не выдавая себя ни звуком. Зоркие их глаза цепко следили за вереницей воинов, ни на минуту не отвлекаясь. Не успели даты исчезнуть в разверзнутой бездне пещеры, собакоголовые проворно спустились с холма и разделились: один последовал за датами, второй отправился на запад, к сородичам.
А даты уходили все дальше от солнца, от дня, в давящую глубину пещеры, ведомые Бролином и Йэльмом. Ход то сужался, и тогда низкий свод нависал над самыми головами, то вдруг стены разбегались в стороны и даты оказывались в просторных каменных гротах. Колеблющееся пламя факелов выхватывало из темноты старые выщербленные каменные сосульки, выросшие некогда и с потолка, и с пола, лица датов, темные стены пещеры.
Бролин и секунды не задерживался на развилках, словно провел в этом подземном лабиринте всю жизнь и дорогу заучил намертво. Даже Йэльм не знал, что колдун и внук колдуна уже не раз проделал этот путь, наученный своим дедом Расмусом. Правда, подземелье старый колдун чертил кинжалом на земле, а Бролин потом показывал, как хорошо он научился ориентироваться в нем. Научился еще там, дома, в Лербю-фиорде.
Воздух сделался тяжелым и неподвижным, ход становился все уже и вот всего по трое в ряд вынуждены идти даты. Тоненькой ниточкой змеился ход в толще камня, забираясь все глубже и глубже под землю. Тихо было здесь, лишь слабо струилась пыль под ногами воинов, да шипели и плевались искрами смолистые факелы.
— Пришли, Йэльм-ярл, — вдруг сказал Бролин и остановился.
Все четверо братьев-берсеркеров огляделись. Ход вел дальше, в плотную непроглядную черноту подземелья; с боков цепочку датов стискивали каменные мрачные стены, бугристые и неровные. Йэльм пристально взглянул на колдуна. Тот криво улыбался, изучая одну из стен.
И тогда Йэльм-Зеленый Драккар понял, что справа от них вовсе не монолитная стена пещеры. Кладка, старая каменная кладка, серая от времени, покрытая толстым слоем пыли и грязи. За ней, видимо, и хранил Мунир-ворон свой волшебный ларец.