Послы все прибывали и прибывали: вереница эльфов спустилась со стороны Мартосского перевала, воды пролива рассекла длинная ладья под желтыми парусами, очень похожая на драккар датов, на тропе показались силуэты десятка всадников, на широкую площадку у Храма то и дело садились грифоны, а единственный отбившийся от ватажка-Бограда венед по имени Гонта прилетел на темно-коричневом драконе. Вишена долго глазел на диковинного зверя, с первого взгляда не особенно опасного, но друг-дрегович успел убедить его, что страшнее драконов нечисти в Иллурии нет. Дракон был невелик, чуть больше крупного тялшинского мерина-тяжеловоза, но суше в кости и гораздо грациознее. Длинные перепончатые крылья складывались сегмент за сегментом на спине, когтистые, похожие на куриные лапы, длинная шея… И тяжелый взгляд глубоко упрятанных глаз, не разберешь какого цвета. Вишене казалось, что дракон разумен, как люди, но никаких подтверждений этому пока не видел.
С эльфами пришли даты — Ларс, Гунн и Верворт; Йэльм-Зеленый Драккар сегодня волею судьбы прибыл на желтой ладье Штормового Суладора; крылья грифонов принесли Боромира, Купаву, Озарича… Вишену встречали возгласами радости, обнимали, а он чувствовал себя виноватым, потому что расстался со спутниками совсем недавно.
Это им пришлось ждать его несколько лет.
Когда все, кого ждали, появились, Тарус пригласил в Храм. За низкой символической оградкой возвышались высокие белого камня стены; с трех сторон ко входу вели ступени. Перед темным провалом арки ровнилась небольшая площадка, застеленная сейчас пушистыми коврами. Под своды иллурийской святыни решили всей разноцветной гурьбой не соваться.
Кондотьеры поднимались по ступеням и рассаживались на коврах, образуя широкий круг. Плащи шести цветов тихо шелестели на легком ветерке. Вишена опустился рядом с Сирианом и пришедшими больше трех лет назад датами — Юргордом, Матсом и Огрисом; кроме того здесь же сидели еще трое кондотьеров в белых плащах. Чуть правее расположились эльфы — этих было много, больше двух десятков. Левее кутались в коричневое гномы, Боромир с Купавой, Озарич, Гонта и дат Эспен; напротив — рослые ребята в желтом да Йэльм с четверкой датов; Тарус и чикмы соседствовали с суровыми на вид крепышами, лица которых были обветрены и загорелы, а плащи полнились морской синевой; а Похил и остальные венеды во главе с Боградом сидели вперемешку с низкорослыми плосколицыми степняками, всадниками по жизни, их плащи отливали бело-голубым. Песиголовцы, согнув оба сустава на ногах, застыли, как резные идолы, за спинами остальных, вокруг своего вожака Анчи. Плащей они не носили, зато каждый опоясывался определенного цвета кушаком.
Вишена подумал, что не хватает Омута и кого-то из датов. К ним судьба отнеслась без приязни: выкинула в земли враждебных орков и аргундорцев.
И еще Пожарский не видел Яра, и это огорчало больше всего. Он не мог забыть восторг в глазах хлопца после памятного поединка с песиголовцами в лесах западнее Лойды: «Спас? Борьба без оружия? Научишь, Пожарский?» Не мог забыть, как выручали его из лап чужаков в остроконечных шапках, обернувшись с Тарусом волками… Теперь Вишена вспоминал, что по мере уменьшения рубинового меча и сражений с тварями из знака в Яре чувствовался неясный надлом, и чем дальше, тем больше. А как угнетал его черный плащ из дулебских пещер!
Не сберегли отрока, подмял его печенежский колдун, запорошил разум…
Вишена тяжело вздохнул.
Тарус поднял руку, призывая к тишине. Негромкие речи тотчас прервались и глаза собравшихся скрестились на фигуре лойдинского чародея.
— Рад приветствовать вас, посланники Шести Народов Иллурии! Сейчас я говорю не столько от имени Воинов Лунных Заводей, сколько от имени кондотьеров, присоединявшихся к разным народам последние четыре года. Ни для кого уже не секрет, что ранее мы все были знакомы, в другом Мире. Посему разделение здесь приносит нам много неудобств. Напомню, что в ваш Мир мы попали не по Зову Присоединения, а по своей воле и не собирались вмешиваться в ваши войны. Здесь нам нужно только одно: отобрать у кроющейся в одной из руин нечисти по праву принадлежащее нам. Это не сокровища и не боевые заклинания, какие многие из собравшихся не раз выносили из темных подземелий. Это… — Тарус помедлил, но потом все же открылся, — это Книги. Книги, писанные в нашем Мире и для нашего Мира. Здесь они никому не нужны, мы же отправились в поход за ними пять с половиной лет назад…
«Кто пять, а кто и полгода всего…» — подумал Вишена рассеянно. Тарус тем временем продолжал:
— Все, чего нам хотелось — забрать Книги и уйти. Вместе с арранками, которых вы приняли за невиданных прежде чужаков-спутников. Но случилось так, что наш ключ злою волей был испорчен и уйти в свой Мир мы теперь не можем, даже если отыщем Книги. Остается одно: найти ключ вашего Мира и воспользоваться им. Обещаю, что мы не станем забирать этот ключ с собой, потому что это вещи Иллурии и им нечего делать в нашем Мире.
Но случилось так, что наш ключ злою волей был испорчен и уйти в свой Мир мы теперь не можем, даже если отыщем Книги. Остается одно: найти ключ вашего Мира и воспользоваться им. Обещаю, что мы не станем забирать этот ключ с собой, потому что это вещи Иллурии и им нечего делать в нашем Мире. Кроме того, обещаю, что все золото, которое платили ваши народы за присоединение, тоже будет возвращено. Сейчас мы хотим вот чего: выйти из битв с орками и Аргундором и вплотную заняться руинами. Найти свои Книги, а также первую половинку ключа — меч, зовущийся Ледяным Жалом. Он тоже кроется в руине, но в какой — мы не знаем. После чего мы согласны помочь Шести Народам в штурме Аргундорских твердынь, ибо вторую половинку ключа — меч по имени Зимний Вихрь — сейчас носит бывший наш товарищ, кондотьер Аргундора…
К этому могу добавить, что Воины Лунных Заводей уже согласились отпустить пришлых кондотьеров на поиск. А теперь пусть пришедшие со мною в Иллурию подтвердят любое мое слово.