— То-то и оно, — ответил Базун и величаво поднялся. — Это дело давно минувших лет. Мудрые предрекли, что с возвращением в мир Девяти Книг вернется и старый Базун, но в новом обличье. Так что и от меня вам большое спасибо. Прощайте. Ваши имена войдут в легенды.
Старик в белом беззвучно зашел за угол. Когда Славута глянул туда, никого, конечно же, он не увидел.
— Слыхали? — вздохнул Славута чуть погодя. — В легенды, говорит…
— М-да! — только и оставалось протяжно вздохнуть Пожарскому. — Надо будет Тарусу поведать…
И он отхлебнул пива.
А еще через две недели на осенней ярмарке Пожарский встретил трех селян из Тялшина, из селения Пожар, где он обычно зимовал, если бывал не в походе. Собственно, потому его так и звали — Пожарский.
— Эй! Вишена! Пожарский! — окликнули его, и он, конечно же подошел. У ладной телеги грелись крепеньким Выр, Рудошан и третий селянин, имени которого Пожарский не помнил. Продавали они шкурки, потому как все трое промышляли охотой.
— Здорово, земляки, — улыбнулся Пожарский. — Только я теперь не Вишена, а Хокан.
— Как так? — несказанно удивились все трое.
— А, — махнул рукой Пожарский. — Больно долго рассказывать…
— Хильнешь с нами? Под оленину? — спросил Выр, показывая полупустой булькающий мех.
— Отчего же? — снова улыбнулся Пожарский и с удовольствием хильнул из чаши-долбленки. Питье согревало и было удивительно хорошо стоять тут, среди радостных людей и глядеть как молодежь, показывая удаль, карабкается на ярмарочный столб за поставой, и даже кое-кто постарше, желая тряхнуть стариной, сбрасывает куртку и лезет вверх под дружный хохот и шуточки окружающих.
— Зимовать придешь сей год? — расспрашивал Выр, который Пожарского знал лучше остальных.
— Думаю, — кивнул тот. — Куда ж мне? После ярмарки, наверное, и двину.
— А давай с нами? — предложил Выр. — В Черном сейчас неспокойно, особенно на болоте.
— Можно, — согласился Пожарский, подумав, что в Черном всегда было неспокойно. — Только я не один буду, со Славутой-дреговичем и Омутом-Молчуном.
— Ну и ладно, — обрадовался Выр, предвкушая долгие зимние вечера в теплой горнице и увлекательные рассказы о далеких странствиях под доброе пиво.
— Тогда я наших предупрежу!
— Да! — вмешался вдруг Рудошан. — Вот за что еще хильнуть надобно: ты ж дядькой стал, Пожарский!
— Правда? — обрадовался тот. — Что, сестра родила? Кого?
— Парня! Богатырь, прямо…
Выр наполнил долбленку. Пожарский выпил.
— Эх, крепка, зараза! Как назвали-то?
— Назвали? Базуном… — ответил Выр и поднес к губам чашу.
Пожарский замер, словно громом пораженный. Он почувствовал, что должен немедленно поделиться услышанным хоть с кем-нибудь из друзей, потому что знал: таких совпадений не бывает.
Мимо как раз проходили Боромир с Тарусом в окружении нескольких дружинников, и Пожарский громко окликнул их.
На Андогу опускалась осень, пора сна, но ведь пройдет совсем немного времени, и придет весна, пора перемен.
Базун сказал — больших перемен.
ЭПИЛОГ
Тень вернулась за ларцом в разгар трескучих февральских морозов. Над Андогой вились дымки из печных труб. Ночь простерла звездные крылья, серебрился снег, как рыбья чешуя. Селение спало, лишь в большой гридне боромирова терема одиноко светила лучина. Тарус-чародей читал одну из девяти Книг. Точнее, копию, настоящие Книги лежали в ларце, а ларец — в тайнике, здесь же, в гридне.
Волна тревоги уколола в сердце, Тарус вскочил, чувствуя, как нечто чужое и страшное приближается. Откуда? Снизу! Из-под земли!
Тень вынырнула посреди гридны, у стола, но Тарус уже стоял у двери. Алый взор оглушил его, но заклятье Красного Камня провело непреодолимую черту между ним и Тенью.
— Что? — тихо сказал Тарус. — Не нравится? Я хорошо изучил Книги, не сомневайся.
«Живой… Пусть… Мое…»
Тень выдохнула ледяную пургу, царапнувшую все естество Таруса, покружила по гридне, замерев у тайника, и канула под землю, откуда явилась. Вскоре отступил и холод, сжимавший сердце чародея.
Сглотнув, Тарус попытался расслабиться. Пока не получалось, мышцы были тверды, как камень. Он выглянул в сени: на полу валялся хозяйский кот. Именно валялся, а не лежал. Чародей хотел дотронуться до него, но не успел: полосатое тельце осело горкой мелкой пыли.
Постояв с минуту, Тарус вернулся в гридну и проверил тайник. Так и есть, ларец с Книгами исчез. И у жителей Андоги остались лишь копии. Но разве есть разница, если ищешь знания?
Еле заметная улыбка тронула губы чародея. Тень вернулась за своим ларцом. А значит, в Книгах написана правда.
Тарус неторопливо сел за стол и перевернул желтоватую страницу.