В мире Ахтармерза даже вскрытие входа в ПМП считается самым страшным преступлением, за которое наказывают с максимальной строгостью. Все из-за того, что держать под контролем вход в это мертвое пространство практически невозможно, и вскрытие ПМП почти мгновенно приводит к уничтожению целого мира. Во вселенной Горыныча была лишь одна попытка вскрытия входа в это пространство. Этот опыт, хоть и длился всего лишь несколько мгновений, тогда дорого обошелся его цивилизации, поглотив всю магическую, паранормальную и кинетическую энергию целой планеты. Больше подобных экспериментов не проводилось.
— Я не знаю никого во всех изученных вселенных, кто мог бы в одиночку удерживать вход в ПМП в течение такого долгого срока, — закончил эту часть своего рассказа Ахтармерз. — Для этого любое существо должно обладать такими невероятными способностями, что и десятую их часть мне даже представить трудно. Или же этот индивидуум имеет неограниченный доступ к энергетическим ресурсам многих вселенных сразу, — трехглавая энциклопедия сделала небольшую паузу. — Пока вы тут ржали, как сумасшедшие, я кое-что продумал и понял, что мне известно лишь одно существо, обладающее таким могуществом. Это Оберон. Повелитель эльфов.
— Ты, брат, пургу гонишь! — рассмеялся Рабинович. — Не хочешь ли ты сказать, что Оберон нас затащил в этот мир только для того, чтобы подстроить такую дорогостоящую ловушку для нашей ликвидации?
— Ничего я не хочу сказать, — плаксивым голосом ответил Ахтармерз. — Я вообще не знаю, что тут творится, и хочу домой, к маме с папой.
— Ой, мамочки, детонька сопли распустила, — хмыкнул Сеня. — Платочек дать, чтобы ты нос вытер, или ты его тут же слопаешь?
— Перестань издеваться над ребенком, — прежде чем Рабинович наговорил еще каких-нибудь гадостей, встряла в разговор сердобольная Немертея. А затем, повернувшись к Горынычу, сказала: — Не обращай на него внимания. Он просто переволновался. Лучше объясни, что с нами-то случилось?
Болтливый птеродактиль тут же забыл про все обиды и начал излагать свою версию происшедшего в горном ущелье. Для начала он сослался на то, что слишком мало знает для точной оценки случившегося.
Титанида кивнула головой, соглашаясь с тем, что рассказ Горыныча может быть бездоказательным, и он, приободренный, продолжил. Судя по его словам, зеленым лучом направленной энергии он пытался заставить сомкнуться створки врат, ведущие в ПМП, но очень быстро понял, что не сможет нарушить баланс сил, удерживающих аномалию посреди горной дороги. И когда Ахтармерз понял, что мы все обречены, неизвестно откуда появилась Мелия.
— Понимаете, еще общаясь с ней на этой же поляне прошлый раз, я почувствовал, что она наделена совершенно неизвестной мне силой, — проговорил он.
— Силой титанов, — грустно вздохнула Немертея.
— Может быть, — согласился с ней Горыныч. — А когда она бросилась под копыта лошадей, чтобы остановить колесницу, я сразу почувствовал, что эти силы активизируются, пытаясь воздействовать одновременно и на повозку, и на ворота. С колесницей Мелия не сумела справиться и в последний момент, перед столкновением, я почувствовал, как она сосредоточивает всю свою энергию на вратах, — Ахтармерз снова шмыгнул носом. — Я не знаю, что именно сделала Мелия, но она каким-то образом изменила структуру сил, сдерживавших вход в ПМП, и, вместо того чтобы засосать нас в мертвое пространство, эти силы создали очень редкое и уникальное явление, временную петлю…
— Вечно ты, Горыныч, тень на плетень наводишь, — недовольно буркнув, перебил его Жомов. — То у тебя спираль временная, то петля. Что это за хрень, вообще, такая?
— Спираль — это структура построения времени, — менторским тоном, видимо, подражая своему учителю, ответил Ахтармерз. — А временная петля — это преломление временных плоскостей, которое возвращает тебя в твое собственное прошлое.
— Стоп, стоп, стоп, стоп! — Ваня медленно начал понимать. — Ты хочешь сказать, что эта черная хреновина не просто отбросила нас назад на несколько километров, но и вернула в сегодняшнее утро, когда еще выпивка была цела?
— Долго же до тебя доходит, — вместо Горыныча ответил ему Сеня. Но Жомов уже не слушал. Он на всех парах мчался к колеснице и, заглянув внутрь, с ликующем воплем вытащил на свет божий оба бурдюка.
— Точно, все на месте, — радостно завопил он. — Ох и напьюсь же я сегодня. Только сначала эльфа покалечу.
— Слушай, Горыныч, — не обращая на омоновца внимания, спросил у трехглавого знатока Сеня. — То есть получается, что, добравшись до того момента, откуда началась спираль времени, я пройду тот же самый путь и вновь буду отброшен в прошлое? Или что-то можно изменить?
— Что-то мы уже меняем. Вспомни, ведь утром этого разговора не было, — усмехнулся Ахтармерз и тут же погрустнел. — Но можно ли разорвать эту петлю, изменив детали, я не знаю. Мы еще не успели этого пройти. Как и не знаю того, что случилось или случится с Мелией после того, как она спасет нам жизнь.
— С этим мы разберемся, — пообещал Ваня, подходя к собеседникам. — А пока давайте займемся Лориэлем. Кто-нибудь помнит, в каком именно месте эта свинья проклятая должна появиться?