Все это Мерлин довольно подробно и изложил. Причем говорил он так, словно не лишился только что возможности воплотить в жизнь свои грандиозные планы, а просто слегка недосолил куриный бульон. Жомов усмехнулся, подводя итог.
— Да ты, мужик, не то что хуже Гитлера, тебе и моя теща в подметки не годится, — возмущенно фыркнул он. — Уж у нее планов и самолюбия до небес, а у тебя…
— Хрен с твоей тещей, Ваня, — перебил его Попов, который примерно к середине пространной речи колдуна совершенно утратил интерес к ее техническим подробностям. — Давайте побыстрее Зевса отыщем и Лориэлю на руки передадим. А то мне за рыбками ухаживать надо…
— Ох, Андрюша, отравлю я когда-нибудь воду в твоем аквариуме, чтобы ты нас больше рыбками не доставал, — тяжело вздохнул Рабинович. — Но в одном ты прав, Зевса пора вернуть на место. — Он посмотрел на Мерлина: — Ну, где этот греческий бог?
— Там же, где и сэр Артур с сэром Ланселотом, — улыбнулся колдун. — В самом лучшем месте, где их можно было спрятать и как сотруднику ФСБ в некоторой степени контролировать. — Мерлин выдержал паузу, а потом изрек: — В сумасшедшем доме!
Менты переглянулись, удивляясь, как сами не могли об этом догадаться. Действительно, ну куда еще деваться человеку, который обзовет вас на улице нечестивцем, представится королем Артуром и вызовет на рыцарский поединок? Естественно, в сумасшедший дом.
И ему этот путь не только покажут, но и даже помогут добраться — Россия всегда добрыми людьми славилась!
— Ладно, насчет Артура и Ланселота я согласен, — кивнул головой Рабинович. — Но как ты с Зевсом справился? Он же не просто какой-нибудь маг. Он бог, и сил у него намного больше!
— В его мире, согласен, — продолжал улыбаться неудавшийся покоритель вселенной. — Но смею заметить уважаемым сэрам, что в вашем мире все еще преобладает техногенное начало, и Зевс из примитивной Греции здесь полностью потерял свою силу. Ну а затем, когда он мог бы стать мне опасен, я бы вернул его назад. Исправить что-либо Зевс был бы не в силах.
Рабинович, вспомнив интервенцию чужих богов на Олимп, согласно кивнул головой. Действительно, вернувшегося назад Зевса ждали бы плачевные перспективы. Примерно такие же, какие он оставил поверженным титанам. Если не похуже что. В общем, молись, вселенная, на своих спасителей и ставь им памятники на каждом углу.
— Только хрен от вас чего дождешься, — отвечая своим мыслям, пробормотал Рабинович себе под нос. А вслух сказал: — Ладно, мужики, не хрена здесь рассиживаться. Пошли Зевса выручать.
— А с этим маньяком на пенсии что делать будем? — Жомов кинул головой в сторону Мерлина.
— С собой возьмем, а то натворит еще чего-нибудь, пока мы отсутствуем, — теперь пришла Сенина очередь улыбаться. — К тому же он нам и поможет Зевса из психушки вызволить.
— Ничего не выйдет, — отрицательно покачал головой Мерлин. — Пока еще я могу здесь колдовать только один раз в день. Сегодняшний лимит уже исчерпан. Подождите до завтра, тогда я вам помогу.
— Щаз-з-з, — зашипел на него Рабинович. — Мы подождем, а к завтрашнему дню все настолько изменится, что мы с тобой уже и справиться не сможем. Без тебя Зевса вытащим. Но с нами ты все равно пойдешь. Мне так спокойнее.
Сеня, окончательно выведенный из оцепенения первыми успехами и точными координатами конечной цели операции, включил шарики в мозгу на полные обороты. Одну гениальную идею по штурму дурдома сменяла другая, ту немедленно вытесняла третья, которую в спину уже толкала четвертая. Наконец, где-то на втором десятке, Рабинович остановился, решив, что умственной деятельности на сегодня вполне достаточно.
— Слушай, Андрюша, — Сеня намеренно акцентировал свое внимание на толстяке. — Как ты думаешь, если здесь считается, что ОМОН расформировали три года назад, то за кого примут человека, разгуливающего по городу в омоновской форме?
— За психа, — мгновенно уловил его мысль Попов. — За конченого психа, за буйнопомешанного!
— Не понял! — зарычал со своего места кандидат на место в дурдоме.
— Все ты понял, Ваня, — сладким голосом заверил его Рабинович. — Ты псих. Конченый псих. Крайне опасный для окружающих псих.
— Ты охренел совсем? Рыло начистить? — оскорбленный до глубины души предательством друзей, Жомов подскочил с любимого кресла. — Мне, конечно, западло, но сейчас кто-то договорится.
— Я и говорю, что псих! — поставил диагноз кинолог. — Будем тебя лечить…
Примерно через полчаса дежурный «уазик», взятый в аренду за бутылку водки у старшины, затормозил около ворот городской психлечебницы. Из него выбрались трое ментов и сухонький старичок. Двое ментов поменьше ростом повели здорового третьего к воротам, а старик возглавил процессию, косясь на гордо шествовавшего рядом злющего пса. Здоровый милиционер в раритетной омоновской форме усиленно старался вырваться, но это у него почему-то не получалось. А тощий пенсионер остановился у проходной и ткнул в окошко удостоверение ФСБ.
— Открывайте, — потребовал он.
А тощий пенсионер остановился у проходной и ткнул в окошко удостоверение ФСБ.
— Открывайте, — потребовал он. — У нас тут сумасшедший. Возомнил себя омоновцем и пытается разгонять демонстрации.