— Я не понял, это кто мозги у дежурного оставляет? — возмущенно завопил он. — Ты, детище криворукого каменщика, еще раз такое честным ментам скажешь, я тебя двумя ударами в кучу щебенки переработаю!
— Еще вопросы будут? — ехидно поинтересовался Анхиос, видимо, уже избавившийся от тлетворного воздействия душещипательных речей Немертеи.
— Ладно, попробуем еще раз, — как ни странно, но Сеня решимости не растерял. — Задаю вопрос для начальных классов школы недоразвитых имбецилов! Как нам вылечить Геракла?
Судя по тому, как долго в этот раз раздумывал оракул, до начальных классов вышеупомянутого учебного учреждения он еще не дорос. Камень долгое время не подавал никаких признаков жизни, а затем минут пять лихорадочно трясся, своей вибрацией отколов от ближайших колонн несколько увесистых кусков. И лишь когда Жомов стал раздумывать, не применить ли к оракулу недавнее тиринфское изобретение скалодробления, Пифия заговорила. Издав звук заводящегося тракторного мотора, она изрекла:
— Эллинам глупым приходится слушать все дважды, а для ментов повторять все раз десять придется. Сказано вам, чтоб прислушались к голосу сердца, или вовек повышения званий не будет!
Оракул резко вздрогнул, обвалив одну из храмовых колонн, а затем, издав звук разорвавшейся гранаты, задымился и затих окончательно. В огромном помещении вновь наступила тишина, которую из-за перекошенных физиономий ментов даже эхо не решилось потревожить. После падения колонны перепуганная Немертея бросилась в объятия Рабиновича, да так там и застыла. Геракл, испугавшийся не меньше ее, захныкал, а Ваня, покосившись в его сторону, угрожающе зарычал:
— Ну и кому теперь морду бить?
Сеня и сам за выкрутасы оракула был готов огреть жреца, нагло обманувшего их ожидания, чем-нибудь не слишком приятным. Например, упавшей колонной. Однако Рабинович быстро сообразил, что таким поступком тут же навсегда подорвет доверие Немертеи, которое с таким трудом только начал завоевывать, и, тяжело вздохнув, вынужден был сдержаться. Посмотрев на тихо зверевшего Жомова, он кивнул головой в сторону двери.
— Пошли отсюда, мужики. Кидалово все это, — с грустью от несбыточных мечтаний в голосе проговорил он, а затем посмотрел на Анхиоса. — Радуйся, старик, что у нас времени мало, а то за твой лохотрон соответствующую статейку быстренько впаяли бы!
Сеня сплюнул на пол и, поддерживая Немертею, направился к выходу. Мурзик далеко обогнал его, а остальные направились следом. Последним, отвесив подзатыльник хнычущему Гераклу, из храма выходил Жомов. Лишенный удовольствия оторваться на Анхиосе, разгневанный омоновец так саданул кулаком по каменному косяку, что тот вывалился наружу вместе с дверями и доброй половиной стены.
Потерев слегка ушибленную руку, Ваня на прощание погрозил кулаком хихикающему Анхиосу и для симметрии обрушил оставшуюся часть фронтальной стены храма. Лишь после этого, почувствовав небольшое облегчение на требовавшей возмездия душе, Жомов поспешил догнать друзей. А те уже вступили в оживленную дискуссию между собой.
— Да лохотрон это натуральный, — горячо убеждал путешественников Попов. — Видел я такие трюки по телевизору. Чревовещанием называются. Этот чокнутый Анхиос брюхом своим говорил, а мы и уши развесили, как бараны деревенские перед столом наперсточников.
— Я не совсем понимаю твои слова, учитель, но чувствую, ты не веришь в божественность Пифии, — произнес в ответ Гомер. При слове «учитель» Андрюша слегка поморщился, но промолчал. А поэт продолжил.
— Я допускаю, что Анхиос мог вещать своим чревом, — кивнул головой он. — Но какое чрево нужно иметь, чтобы заставить храм так дрожать? Для этого даже размеров твоего почтенного живота, учитель, будет недостаточно!
— Поостри мне еще, умник, — обиделся Попов. — Полы в храме не от пуза тряслись. Там, внизу, наверняка машинка какая-нибудь спрятана. Сами же видели, что эта каменюка в конце задымила, как «Запорожец» на семьдесят втором бензине!
— Позволю себе заметить, что вы, гуманоиды, не обладаете всей полнотой восприятия окружающей действительности, — выглянув из корзинки, которую нес Геракл, вступил в дискуссию Ахтармерз. — Я готов согласиться, что вы лучше меня чувствуете нюансы речи, довольно сносно различаете цветовую гамму и неплохо разбираетесь во вкусовых ощущениях, но следы психокинетической энергии и паронормальное присутствие вы различать пока еще не научились. Вполне возможно, что в будущем ваша цивилизация достигнет и этого уровня, но пока вам придется поверить мне на слово. Во время разговора оракул просто истекал эктоплазмой и…
— То есть ты хочешь сказать, что этот дурацкий кирпич на самом деле разговаривал с нами? — Рабинович недоверчиво посмотрел на трехглавую пародию на российский герб.
— Точно так же, как сейчас это делаем мы! — Горыныч кивнул всеми тремя черепушками сразу.
— Ну так объясни, недоученный умник, что же нам поведал этот бетонный говорун? — ехидно поинтересовался у него Попов.
— А вот этого я не знаю, — растерянно шмыгнул носом правой головы Ахтармерз. — Построение, структуру и дешифровку иносказательных выражений, применяемых в гуманоидных цивилизациях ближнего параллельного зарубежья, мы будем проходить только в пятом классе, да и то факультативно. Были бы вы из цивилизации ахтыркаков, я бы еще смог чем-нибудь помочь. А так вам придется самим поискать разгадку слов оракула.