— Эй, ты базары-то фильтруй немного, — обиделся на него Жомов. — А то так недолго и мухобойкой по башке получить.
— Ты кому так сказал, бык педальный? — возмущенно завопил Лориэль, поворачиваясь к Ване. — Ты своему непосредственному начальнику хамить вздумал? Меня, между прочим, сам Оберон назначил возглавить эту операцию. Да я тебя, волчара поганый, за нарушение субординации в КПЗ сгною!
Ваня в ответ на такую наглость только возмущенно выдохнул и попытался припечатать Лориэля ко дну колесницы резиновой дубинкой. Естественно, промазал, поскольку поймать эльфа еще не удавалось никому. Вместо хамоватого порхающего коротышки Жомов что есть силы приложился по бурдюку с вином. От такого страшного удара швы разошлись, и столь любимая моими друзьями жидкость вся до капли пролилась на землю. Жомов взревел и попытался достать до Лориэля еще раз, но наглец снова увернулся, и печальная безвременная кончина настигла второй бурдюк.
— Что, козел, напился? — ехидно поинтересовался эльф. — Приятного аппетита, — а затем обернулся вокруг своей оси, чтобы посмотреть на горестно застывших от тяжкой утраты Рабиновича и Попова. — Ладно, гады, сами напросились. Я умываю руки и сваливаю отсюда к гномьей матери. Выбирайтесь как хотите!
С легким хлопком Лориэль тут же растворился в воздухе, оставив после себя лишь бледную тень голубоватой дымки. Несколько секунд на поляне проходила репетиция финальной сцены еще не написанного Гоголем «Ревизора», а затем Немертея удивленно спросила:
— Это кто такой тут был?
— Да так. Хрен без кожаного пальто, — пожал плечами Сеня и замолчал, тупо глядя на влажную траву, впитавшую в себя все вино экспедиции.
Я чихнул и потряс головой. Вот так всегда! Появится маленький нахал, обзовет всех, как только придумать сумеет, и исчезает, так ничего и не объяснив. А мы стоим, как тупые шавки в подворотне, и гадаем: «А чаво приехал? Чаво привез?..»
Глава 4
Эльф появился и исчез так же, как поступал почти всегда. Единственное серьезное исключение из этого правила Лориэль сделал тогда, когда пытался уговорить троих друзей отправиться на поиски Зевса, спасая тем самым и собственный мир от необратимых изменений. Тогда он был вежлив, дружелюбен и очень велеречив, приводя в пользу готовящейся акции неопровержимые доводы. А вот теперь, подлец, возомнил себя большим боссом!
Менты молча ехали по лесной дороге, поднимающейся на отроги гор. Никто из них не хотел вслух обсуждать поведение наглой эльфийской свиньи, но в душе каждый вынашивал план мести и за поруганную перед аборигенами честь и достоинство российского милиционера, и за безвременно почившие алкогольные запасы экспедиции, в чем Жомова никто, естественно, обвинять не собирался! Попов поначалу даже начал раздумывать о том, из чего ему в местных условиях сконструировать самогонный аппарат, но вскоре вынужден был отбросить эту мысль.
Дело в том, как вы, наверное, и сами знаете, что для приготовления этого национального русского напитка требуется какое-нибудь слабоалкогольное сырье. Например, тот эль, которым в предыдущем путешествии викинги поили ментов. Но сейчас под руками у Андрюши не было даже его, а для изготовления хотя бы примитивной браги у путешественников не было ни времени, ни посуды, ни места. В общем, на экспедицию, злорадно скаля зубы, надвигался сухой закон. Естественно, его приближение никого радовать не могло, за исключением, пожалуй, одного Горыныча.
— Не стоит так расстраиваться из-за утраты алкоголесодержащей жидкости, — это так он по-своему попытался утешить друзей. — В нашем мире, например, алкалоиды считаются сильнодействующим ядом и применяются только в крайних случаях, как превентивная мера борьбы с опасными вредителями. Нашему виду поглощение этого вещества абсолютно противопоказано. Может быть, это и является исключением из правил, но я знаю и множество других разумных видов, которые спокойно могут обходиться без поглощения алкоголя. Конечно, я понимаю, что в физиологическом плане ваш организм устроен несколько иначе…
— Вот именно, иначе! — сердито перебил его Рабинович. — А раз так, то лучше помолчи, пока беды не случилось.
— Да ничего ты, Горыныч, не понимаешь! — Попов резко обернулся к пропагандирующему трезвый образ жизни второгоднику-второкласснику. — Проблема не в том, что у нас нет выпивки, а в том, как именно мы ее лишились. Одно дело, если бы вино у нас кончилось или мы просто не взяли бы его с собой. Конечно, это маловероятно, но в таком случае никто особо переживать не стал бы. Но когда вот так, собственными руками, уничтожить все… Э-ех!
Слов у Андрюши больше не осталось, и он смог только обреченно взмахнуть рукой и отвернуться от собеседника. Его горестный полувздох-полустон поддержал и Жомов, так же бессильно махнув рукой. Горыныч поочередно перевел взгляды всех трех своих голов с одного на другого и, заявив, что все равно ничего не понимает, для успокоения нервов принялся жевать солому.
На это безбожное уничтожение конского фуража, за которое в другое время всеядного проглота приговорили бы к изгнанию из колесницы, в этот раз никто внимания не обратил. А уж меньше всего горынычевский рацион сейчас волновал Жомова. Ваня, сгорбившись, ехал на своей каурой кляче впереди каравана, стыдясь даже посмотреть в глаза друзьям. После всего случившегося он чувствовал себя по отношению к ним предателем, детоубийцей и вообще полным подлецом.