— Конечно, любишь. Ты всегда их любила.
— Да?
— Да. Очень.
— Может, я просто от них устала.
— Только не говори, что заделалась богемой, как Марго.
— Кто?
— Ой, да я же тебе рассказывала о Марго, это девочка из Сельмы, которая ходила в школу на севере.
— Не помню.
— Да помнишь. Домой она вернулась такая странная, такая вся из себя фу-ты ну-ты. Делала вид, что мы все ей наскучили, ходила в черном.
— Не помню я.
— Ну и ладно. В общем, она никуда не вступала, даже в Лигу юниоров. Хотела только одного — сидеть и читать. Наконец однажды я пошла к ней и говорю: «Марго, да что с тобой такое? Ты что, совсем от рода человеческого отвернулась?» Она закрыла книгу, глянула на меня и знаешь, что ответила? Она сказала: «Я не от рода человеческого отвернулась, я в человеке разочаровалась!» И с этими словами, дорогуша, она вошла в дом, а я осталась стоять на веранде как дура! Думаю, под человеком она имела в виду не только мужчин, но и женщин, потому что с тех пор она приветливее не стала. Купила какой-то дрянной домишко в лесу и разводит отвратительных мелких мопсов. Между нами говоря, весьма специфическая особа.
Дена улыбнулась.
— Знаешь, тогда я, наверное, тоже специфическая особа. Я не возражала бы жить в домике в лесу, одна-одинешенька.
— Прости, но вынуждена заметить, что ты и так одна-одинешенька. Тебе нужен человек, с которым можно поговорить, поделиться сокровенным.
— Не беспокойся. У меня есть психотерапевт, с которым я за большие деньги делюсь сокровенным.
Сьюки от испуга чуть не вылетела в кювет.
— Психотерапевт? Только не говори, что ты ходишь… Боже мой, видишь, я так и знала: что-то не так.
— Да все так, ты что. Многие ходят к психотерапевту. И это не совсем психиатрия, это гипнотерапия. Меня гипнотизируют.
— Господи, Дена! Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Эрл говорит, большинство нью-йоркских психотерапевтов — коммунисты, не скрывающие своих убеждений. Мало ли что он там тебе наговорит, пока ты под гипнозом.
— Она.
— Ну, она. Может, она тебя в шпионку закодирует. Ты уж поаккуратней, сейчас повсюду полно шпионов и подрывных элементов.
— Сьюки, откуда ты набралась этой чуши?
— Газеты читаю.
— Ох, Сьюки.
— Они пытаются уничтожить христианство, и однажды им это удастся, тогда посмотришь. Мы влезем в долги, у нас заберут оружие, а потом, не успеешь глазом моргнуть, коммунист или социалист проберется в Белый дом, и все, нам крышка.
— Сьюки, надеюсь, ты в это не веришь.
— Дорогуша, они пытаются отменить молитвы в школе — прямо сейчас, пока мы с тобой говорим.
— По-моему, там у них какое-то отделение церкви от государства.
Сьюки повернула за угол.
— Брось, это все для отвода глаз, а на самом деле они хотят превратить нас в нацию безбожников и растлить наших детей.
У Дены начала болеть голова.
— Ну и ладно, мне плевать.
— Доплюешься. Это наша страна, наши дети, это о моих детях идет речь. Хочешь, чтобы в один прекрасный день они пришли из школы и зарезали тебя в постели?
— У меня нет детей.
— Сейчас нет. Но когда-нибудь же ты выйдешь замуж и заведешь. Тогда-то и задумаешься об этом.
— Я не выйду замуж.
— Ага, конечно. Поверь, когда-нибудь ты встретишь человека, в которого влюбишься по уши. И учти, если ты меня не возьмешь в свидетельницы, я с тобой больше не разговариваю.
Ты моя законная добыча, ты мне приносишь славу, так что не вздумай просить какую-нибудь кинозвезду занять мое место.
— Можешь не волноваться, потому что никакой свадьбы не будет.
— Ты не хочешь детей?
— Вообще-то нет, не хочу.
— Не верю. Каждая женщина хочет мужа и детей.
— Ты их рожай, а я буду им радоваться, ладно? Я не чувствую необходимости производить потомство.
— Да почему же, ради всего святого?
— Да потому что любая идиотка может выскочить замуж и родить детей, подумаешь, достижение какое.
— Ну спасибо тебе.
— Ой, я не имела в виду тебя. Ты же поняла, что я хотела сказать.
На лице Сьюки было написано крайнее удивление.
— Просто поверить не могу, что ты вообще не хочешь выходить замуж. Я думала, что знаю тебя.
— Ну так поверь. Мы просто разные люди. Я тебе постоянно об этом талдычу — мы всегда были разными.
— Нет, не были.
— Нет, были. Только в одном были похожи — сходили с ума по мальчишкам.
— Неправда, я не сходила!
— Сьюки, не рассказывай мне сказок. Ты ложилась спать с мокрым полотенцем на лбу, если какой-нибудь глупый мальчишка не позвонил.
— Неправда. Один раз, может, такое и было. Какое это имеет отношение к тому, что ты не хочешь замуж?
— Ты не слыхала о феминистском движение? Не всякая женщина хочет замуж.
— Я знаю, но не собираешься же ты до конца дней быть одна. И разводить уродливых собачонок где-нибудь на опушке леса. Не нужны тебе никакие психотерапевты, Дена Нордстром. Я совершенно бесплатно скажу, что с тобой не так. Ты считаешь, что не любишь людей, а на самом деле любишь. И ты их просто боишься, поэтому ты одна.
Дена вздохнула:
— Сьюки, вокруг меня целый день столько людей! Поверь мне, я не одна.
— Я имею в виду, дома, по ночам. И по выходным, например. С кем ты проводишь Рождество?
— Господи, только не начинай все сначала. Мне не нужны дети только для того, чтобы было с кем проводить Рождество. Я могу пойти куда угодно.