— Ну как вы? — спросил Джерри.
— Все хорошо.
Но это было неправдой. Ее странным образом тронули слова Кристины. Что-то было в ней такое, отчего Дене стало очень грустно, просто невмоготу. Этот ее взгляд. Она видела такой взгляд у своей матери. Дена заплакала.
— Простите, не понимаю, что со мной.
— Это нормально, Дена, вам многое пришлось пережить.
— Она мне очень понравилась. Не знаю, почему я плачу.
Дена многое узнала за эти два дня, но так и не выяснила, что же случилось с мамой в то Рождество. По крайней мере, у них теперь было достаточно сведений для Ричарда Лука.
В тот день, провожая ее к самолету, Джерри говорил:
— Ричард сказал, что информации оказалось даже больше, чем он рассчитывал. Как только он что-то выяснит, я сразу позвоню.
У входа в зону посадки Дена пожала ему руку.
— Джерри, даже не знаю, как вас благодарить. Вы замечательный друг. Без вас я бы ни за что не справилась. Я хочу, чтобы вы знали, как я вам благодарна.
Он только улыбнулся.
Больше всего на свете он хотел войти вместе с ней в этот самолет, но знал, что должен ее отпустить. Всю дорогу до Нью-Йорка Джерри ни о чем кроме Дены не мог думать.
А Дена в самолете не могла думать ни о чем кроме семьи, которой она до вчерашнего дня не знала.
Краткая семейная история
Вашингтон, федеральный округ Колумбия
1913
Аккуратно одетый молодой человек с начищенными ботинками, только что из парикмахерской, ждал в конторе по трудоустройству уже больше двух с половиной часов. Когда наконец наступила его очередь, он радостно шагнул вперед, держа шляпу в руке, и сказал: «Доброе утро». Голубые глаза светились надеждой. Женщина за столом головы не подняла.
— Имя?
Парень постарался справиться с волнением.
— Гм… Джеймс Элтон Ле Гард.
— Произнесите по буквам.
— Ну, Д-Ж-Е…
Женщина утомленно прикрыла глаза.
— Фамилию.
— Простите. Заглавная Л, Ле. Г-А-Р-Д.
— Место жительство — Соединенные Штаты?
— Да, но я раньше жил в…
— Место и дата рождения.
— Новый Орлеан, 11 октября 1895 года.
— Образование.
— Среднее, но я собираюсь…
— Опыт работы.
Молодой человек переступил с ноги на ногу и кашлянул.
— Опыта нет, это моя первая работа, если получу…
— Раса.
— Что, простите?
Женщина повторила громче, словно он глухой:
— Раса. Какой вы расы?
Молодой человек, смущенный вопросом, отчаянно старался найти верный ответ.
— Ну, я не совсем понимаю, о чем вы. Человеческая раса, наверное. Правильно?
— Негр или белый. — Женщина поглядела на часы.
— Простите, а так вы не видите?
Она взглянула на него усталыми, неживыми глазами:
— Это моя работа, сэр. Негр или белый?
Молодой человек покраснел.
— Просто я точно не знаю. А вы не можете ничего не писать в этой графе?
Женщина теряла ту малую толику терпения, которая у нее имелась.
— Слушайте, за вами еще пятьдесят человек. Решайте скорее, какой вы расы.
Она подождала.
— Кажется, у моей бабушки было немного негритянской крови, но…
— Сколько?
— Не знаю.
Она подождала.
— Кажется, у моей бабушки было немного негритянской крови, но…
— Сколько?
— Не знаю. Думаю, чуть-чуть.
— Половина, больше половины?
— Может, половина, не уверен.
Женщина поставила в графе букву «Н».
— Проблемы со здоровьем?
— М-м, нет. Но погодите. По-моему, это неправильно. Мне кажется, вы должны пометить «белый», разве я не белый, и отец у меня белый.
— Я законы не сочиняю. Я просто работаю здесь. — Она поставила штамп и подвинула ему листок: — Секция Д, садитесь и ждите, пока вас вызовут. — Она оглянулась: — Следующий.
— Подождите, куда мне идти?
— Секция Д, сзади. Отойдите, пожалуйста.
Джеймс повернулся и увидел большую вывеску: СЕКЦИЯ Д. Там сидели десять-двенадцать негров в изношенной, линялой рабочей одежде. Его прошиб холодный пот.
— Мисс, это какая-то ошибка. Я всегда был белым. Это…
— Хотите работу — идите и ждите в секции Д, не хотите — не надо. Мне все равно. Это вам решать. Проходите, пожалуйста.
— А нет ли здесь другого места, посередине, где я мог бы подождать?
Она подтолкнула его листок на правый край стола и махнула рукой мужчине, стоящему за ним, чтобы проходил:
— Следующий!
Худощавый пожилой человек в коричневом костюме шагнул вперед.
— Имя? — монотонно проговорила она.
Молодой человек отступил и поглядел на листок, упавший на пол. Потом нагнулся, подобрал его, медленно направился к секции Д и сел на деревянную скамью рядом с негром, который утром поприветствовал его, приподняв шляпу. Человек заулыбался:
— Вы только поглядите, а. Поглядите, кто у нас тут ниггер, такой же, как я, а. Одетый-разодетый белый ниггер, но все одно ниггер. Эти твои красивые тряпки да голубые глазки ничуть тебе не помогли, а. — Он захохотал. — Ты не кто иной, как ниггер. Совсем как я. Не кто иной, как белый ниггер.
Несколько мужчин закивали и засмеялись. Молодой человек смотрел прямо перед собой, сжимая зубы и стараясь сдержать жаркие слезы.
Ряд обстоятельств, поместивших Джеймса Ле Гарда на скамью в секции Д, берет начало задолго до этого, 17 июня 1808 года. Его бабушка, мулатка из Вест-Индии, бежала из Санто-Доминго от множественных политических переворотов. Бежала вместе с семьей, на которую работала, и прибыла в порт Нового Орлеана с сумкой пожитков и нерожденным ребенком от белого плантатора.