— Думаю, у тебя есть в запасе несколько дней, — улыбнулась доктор Диггерс, а сама подумала: бедный Джерри, иди топись.
Прихоть
Нью-Йорк
1976
На следующем сеансе Дена не упомянула о звонке Джерри, и хотя доктор Диггерс сгорала от желания спросить, сделать этого она не могла. Доктор Диггерс оказалась в сложном положении — между пациентом и другом. Она очень любила Джерри, они дружили много лет. Познакомились они, когда он был студентом, а она еще преподавала в аспирантуре. Однажды на занятии она обмолвилась, что хотела бы принять участие в демонстрациях за гражданские права человека, которые проходили в то время. Через два дня Джерри вошел и заявил: «Доктор Диггерс, вы хотите пойти на демонстрацию, и вы на нее пойдете. Выезжаем завтра. Маршировать вы не можете, зато прекрасно можете ехать, черт подери!» Он и двое его друзей наняли фургон и повезли ее аж в Миссисипи. Странное зрелище представляла собой эта парочка: красивый голубоглазый и светловолосый мальчик, толкающий инвалидное кресло с черной женщиной, но опыт, который они получили, никогда не забудется.
Странное зрелище представляла собой эта парочка: красивый голубоглазый и светловолосый мальчик, толкающий инвалидное кресло с черной женщиной, но опыт, который они получили, никогда не забудется. Позже, когда была объявлена демонстрация за женское движение в Нью-Йорке, она ему позвонила:
— Как насчет еще одного пробега?
Он был за, и оба они в тот день были счастливы, особенно Джерри, которого несколько очень либерально настроенных дамочек дружески похлопали пониже спины.
Джерри в ее глазах всегда был особенным человеком, и ей было больно видеть его расстроенным, но сделать она ничего не могла.
Спустя неделю Дена ходила выпить с одним занудой-пиарщиком, который пытался обаять ее ради того, чтобы она взяла интервью у его клиента, и, вернувшись домой, она разыскала номер домашнего телефона Джерри и оставила сообщение:
— Ну и?.. Вы звоните, сообщаете, что без ума от меня, а дальше — ни слуху ни духу?
Джерри заставил себя пойти прогуляться. Он ждал звонка неделю и наконец сдался. Придя вечером домой, выслушал сообщение и застыл в шоке, не в силах шевельнуться. По крайней мере, она с ним все еще разговаривает, уже кое-что. Но что, бога ради, означал этот звонок? Он был психиатром — и все же не знал ответа. Зато у него снова появилась надежда.
А что же Дена? Как всегда, когда дело касалось личных отношений, она позвонила просто по прихоти, и это ровным счетом ничего не значило.
По еще одной прихоти Дена решила в воскресенье устроить на новой квартире вечеринку. Хотя она никому не проболталась, это был ее день рождения, о котором она бы и не вспомнила, если бы Норма, Мак и тетя Элнер, как всегда, не прислали ей поздравительные открытки.
Она пригласила Айру Уоллеса и его жену. Ей нравилась миссис Уоллес — замечательная женщина и, должно быть, видит в Айре что-то хорошее, только вот что именно? Пригласила она и своего агента Сэнди с женой, и еще нескольких человек, включая Джерри О'Мэлли.
В воскресенье Джерри довел себя почти до помешательства. Он пять раз переменил галстук и бесился, что зря постригся у парикмахера, который не на ту сторону сделал пробор. Но Дена дала ему почувствовать себя желанным гостем и вела себя так, будто он не звонил и не выставлял себя дураком, и он был за это благодарен. Ему удалось за время вечеринки почти ничего дикого не сотворить, разве что, мотнув ногой, сбить с кофейного столика бокал с шардоне. Куда как не чудо, учитывая обстоятельства.
Дена же несколько раз исподтишка поглядывала на него и пришла к выводу, что на вид он ничего себе, даже неплох. Ей нужен был человек, с которым не стыдно показаться на людях, когда понадобится. С приличной внешностью, не из их круга. Может, стоит дать ему шанс, пусть попробует.
Вердикт
Нью-Йорк
1976
Доктор Диггерс знала, что Дена ходила на свидание с Джерри, однако Дена об этом ни словом не обмолвилась. Но сегодня, когда доктор Диггерс провожала ее к двери, Дена сказала как бы между прочим:
— Да, кстати, я говорила, что мне звонил доктор О'Мэлли, который рекомендовал вас?
— Нет. Кажется, не говорили.
Дена достала пальто из шкафа.
— В общем, пару раз мы с ним ходили на вечеринки. Но он не особо разговорчив. Только и делает, что сидит, смотрит на меня и роняет предметы. Он так нервничает, что и меня начинает трясти.
О господи.
Дена надела пальто.
— Вы про него что-нибудь знаете?
— Могу сказать только, что о нем очень хорошо отзываются и как о человеке, и как о профессионале.
— Да, уверена, он замечательный человек… и все такое. Он симпатичный, просто, видимо, не моего типа. Знаете, он… ну, скучноват.
— Скучноват? Джерри О'Мэлли?
— По крайней мере, для меня.
У нас, наверное, просто нет ничего общего. Он даже телевизор не смотрит.
— Ясно.
— Он славный, но водить его за нос не стоит.
— Ну да.
Дена ушла, а доктор Диггерс подумала: интересно, скоро ли объявится Джерри? Он объявился ровно через три недели и один день.
Дена раз за разом отклоняла свидание с Джерри, и он был в недоумении.
— Я знаю, тебе нельзя вмешиваться, но вроде я пришелся ей по душе. Мы обедали вместе, пару раз ходили на спектакли, и тут вдруг она перестает со мной встречаться, а я не понимаю, что стряслось. Вроде так все отлично шло. Я был джентльменом, не лез к ней, хотел, чтобы она меня получше узнала, по-моему, никаких ляпов не допустил, в основном давал говорить ей. Просто не понимаю. Мне-то казалось, все хорошо, в последний раз она даже чмокнула меня в щеку на прощанье. Она бы этого не сделала, будь я ей гадок, правда? Может, кого другого встретила?