Ужин подали в гостиной на первом этаже, и в очереди на лестнице я оказалась прямо за спиной у Марка Дарси.
— Привет, окликнула я его, надеясь как-то загладить мамину грубость.
Он оглянулся, не обратил на меня никакого внимания и снова отвернулся.
— Привет, — повторила я и слегка подтолкнула его.
— А, привет, извините. Я вас не заметил, — отозвался Марк.
— Отличный вечер, — заметила я. — Спасибо, что пригласили меня.
Какое-то время он непонимающе смотрел на меня.
— Я не приглашал, ответил он наконец. — Вас пригласила моя мама. Хотя это не важно. Мне надо проследить за… э-э-э… размещением. Кстати, мне очень понравился ваш репортаж с пожарной станции в Левишеме.
Марк отвернулся и устремился вверх по лестнице, обгоняя гостей и извиняясь. У меня подкосились ноги. Ох-х-х.
Когда он добрался до верха, появилась Наташа в ошеломительном золотом облегающем платье. Она по-хозяйски схватила Марка за руку, но в спешке задела ногой одну из свечек, и капелька воска попала на край платья.
— Черт, — расстроилась она. — Черт. Пока они не скрылись окончательно, я успела услышать, как Наташа отчитывает Марка:
— Говорила я тебе, нелепо весь день расставлять свечки так, чтобы люди об них спотыкались. Ты бы с гораздо большей пользой провел время, если бы проверил, правильно ли рассажены гости…
Однако размещение оказалось вполне приличным. Маму посадили не с папой и не с Хулио, а с Брайаном Эндерби, с которым ей всегда нравилось флиртовать. Хулио поместили рядом с очаровательной пятидесятипятилетней тетушкой Марка Дарси, и она была в полном восторге. Папа порозовел от удовольствия, когда оказался рядом с потрясающим существом, похожим на Фэй Данауэй. Я очень волновалась. Вдруг меня посадят между двумя приятелями Марка Дарси, высококлассными адвокатами, или американцами из Бостона, например. Но когда я отыскала свое имя на табличке, то услышала рядом знакомый голос:
— Как поживает моя маленькая Бриджит? Скажите, что мне не повезло! Смотри, ты прямо рядом со мной. Юна сказала мне, что ты порвала со своим парнем. Ну, не знаю. Фр-р-р. И когда же мы наконец выдадим тебя замуж?
— Надеюсь, когда нам это удастся, я буду совершать обряд венчания, — послышался голос с другой стороны. — Я мог бы надеть новую накидку. М-м-м. Из абрикосового шелка. Или сутану от Гамирелли, тридцать девять пуговок, очень милая.
Марк посадил меня между Джеффри Олконбери и викарием-геем.
Но по ходу дела, когда мы приняли по несколько бокалов, разговор стал более непринужденным. Я спрашивала викария, что он думает по поводу чудесной индийской статуи Ганеша — бога слонов, которая «пьет молоко». Викарий отвечал, что в церковных кругах поговаривают, будто чудо свершилось благодаря физическому воздействию на терракоту холодной зимы, последовавшей после жаркого лета.
Когда ужин закончился и гости начали спускаться вниз, чтобы потанцевать, я все обдумывала слова викария. Меня обуревало любопытство; кроме того, мне дико хотелось избежать твиста с Джеффри Олконбери. Я извинилась, незаметно прихватила со стола чайную ложечку и кувшинчик с молоком, а затем проскользнула в комнату, где лежали подарки, уже распакованные и выставленные напоказ (что вполне подтверждало мнение Юны об элементе безвкусицы во всем происходящем).
На поиски терракотового подсвечника у меня ушло какое-то время, потому что его запихнули в самый угол. Когда я нашла его, я просто налила в ложку немного молока, наклонила её и поднесла к краю отверстия, куда надо вставлять свечку. Я не могла поверить собственным глазам. Терракотовое масло впитывало молоко. Было видно, как оно исчезает с ложки.
— Боже мой, да это просто чудо! — воскликнула я. Откуда мне было знать, что как раз в этот момент Марк Дарси проходит мимо комнаты?
— Что вы делаете? — поинтересовался он, появляясь в дверях.
Я не знала, что сказать. Он наверняка подумал, что я пытаюсь стащить подарки.
— М-м-м? — поднял брови Марк.
— Подсвечник с терракотовым эфирным маслом, который я подарила вашей маме, пьет молоко, — невнятно пробормотала я.
— Не говорите глупостей, — рассмеялся он.
— Он действительно пьет молоко, — возмущенно повторила я. — Смотрите.
Я налила в ложку ещё немного молока, наклонила её, и подсвечник на глазах начал впитывать белую жидкость.
— Видите, — гордо объявила я. — Это чудо.
— Это чудо. И тут в дверях появилась Наташа.
— А, привет, — поздоровалась она со мной. — Вы сегодня не в наряде девочки-кролика? — и она немного посмеялась, чтобы превратить свое унизительное замечание в милую шутку.
— Просто мы, кролики, так одеваемся зимой, чтобы не замерзнуть, — объяснила я.
— Джон Роша? — удивилась Наташа, уставившись на платье Джуд. — Прошлая осень? Я узнаю кайму.
Я выдержала паузу, чтобы придумать какой-нибудь остроумный и язвительный комментарий, но мне, как назло, ничего не пришло в голову. Поэтому после глупого молчания я сказала:
— Что ж. Уверена, что вам хочется пообщаться с гостями. Рада буду снова встретиться. Пока-а-а!
Я решила, что надо выйти в сад, чтобы подышать свежим воздухом и выкурить сигарету. Была удивительная, теплая звездная ночь, и луна освещала все рододендроны. Эти цветы напоминают мне о северных провинциальных поместьях викторианской эпохи, описанных Д.Х. Лоуренсом, где герои тонули в озерах. Я ступила в глухой сад. Из дома доносились звуки венских вальсов в довольно модном стиле «миллениум». И вдруг я услышала голос сверху. За стеклянной дверью появился человеческий силуэт. Это был вполне привлекательный юноша-блондин, явно из частной школы.