— Нет, киммериец. Как и ты, и человек по имени Талбор, он проник сюда, чего мы здесь не любим. Остальные остаются на свободе — пока что они мне не нужны.
Цепи Гаранидеса зазвенели, когда он повернулся.
— Чтоб Митра разорвал твою черную душу! — захрипел капитан.
Волшебник, казалось, вообще не слышал его. Его удивительные глаза по-прежнему смотрели на Конана.
— Велита, — сказал он шепотом, — ждет меня в моем колдовском покое. Когда я использую ее в последний раз, она умрет и найдет нечто худшее, чем смерть. Смерть — это страшно, киммериец, но еще страшнее, когда после человека не остается души, которая сможет проснуться для будущей жизни!
Лицо Конана напряглось почти против его воли. От смеха Аманара кровь застывала в жилах.
— Забавно, киммериец. Ты боишься гораздо больше за других, чем за самого себя. Да, забавно. Это можно будет еще использовать.
Снова зазвучал его чудовищный смех, потом он вышел.
Гаранидес неподвижно смотрел на захлопнувшуюся дверь.
— Он отравляет воздух одним только своим дыханием, — сказал он.
— Дважды, — задумчиво проговорил Конан, — я слышал о душах, которые вынимаются из тел. Я знал как-то человека, который умел красть души.
Капитан сложил пальцы «рогами», отводя дурное.
— Как ты познакомился с этим человеком? — спросил он.
— Он украл мою душу, — ответил киммериец спокойно.
Гаранидес недоверчиво засмеялся, потому что не знал, всерьез это говорится или нет.
— И что же ты тогда сделал?
— Убил его и вернул мою душу назад. Конан вздрогнул. Это было совсем непросто — получить ее назад. Еще раз попасть в опасность, где можно ее потерять и, возможно, не получить назад, было намного страшнее, чем умереть. И именно это предстояло Велите и, возможно. Кареле, если он не сумеет это предотвратить.
Ордо снова застонал, с трудом сел и прислонился спиной к стене. Когда зазвенели цепи, он уставился на наручники, затем поспешно вновь закрыл глаза.
— Что случилось, Ордо? — спросил Конан. — Аманар приказал своим с'тарра притащить тебя сюда. Он сказал, что ты куда-то проник, где он не желал бы тебя видеть. Что ты сделал?
Лицо Ордо, перекошенное шрамом, дрогнуло, словно он хотел заплакать.
— Ее так давно не было в лагере, — сказал он наконец. — И тебя тоже. Это меня беспокоило. Приближалась ночь, и мысль, что она останется в крепости или не сможет найти в темноте дорогу к лагерю… В воротах меня пропустили, правда, неохотно, и один из ящериц привел Ситу. Я пришел в зал, где этот трижды клятый Аманар — чтоб его черви сожрали! — восседал на своем золотом троне.
Ордо прикрыл свой глаз, но продолжал говорить, правда, медленнее.
— Музыканты играли — люди, которые ни разу не подняли глаз от пола.
— Музыканты играли — люди, которые ни разу не подняли глаз от пола. Это змеиное отродье, этот демон, набросился на меня и ударил древком копья, потому что колдун буркнул ему, что я нужен ему живьем. Мне удалось убить по меньшей мере двоих, прежде чем я потерял сознание. Да, насчет двоих я знаю точно.
Он замолчал. Конан посмотрел на него.
— Аманар, конечно, не приказал бы тебя бить только за то, что ты вошел в его тронный зал?
Бородатое лицо дико исказилось. Сквозь стиснутые зубы Ордо наконец выдавил:
— Карела! Она танцевала для него, обнаженная, словно наложница — и разукрашенная, словно из гарема! Она плясала обнаженная для этого…
Его потрясло рыдание, и он замолчал. Ярость, еще более сильная, охватила Конана.
— Ордо, он умрет! — обещал он. — Он сдохнет!
— Эта Карела, — спросил Гаранидес, не веря своим ушам, — это… Рыжий Ястреб?
Лицо Ордо потемнело еще больше. Он хотел наброситься на капитана, но цепи рванули его назад.
— Она была заколдована! — взревел он, и сто голос прозвучал как прежде. — Она даже не узнала меня. Ни одного взгляда она не уделила мне, ни на одно мгновение не прервала танец. Она заколдована!
— Мы тебе верим, — попытался успокоить его Конан.
Одноглазый злобно сверкнул на Гаранидеса.
— Кто этот человек, Конан?
— Ты его не узнаешь? — Киммериец рассмеялся. — Гаранидес, заморанский капитан, которого мы познакомили с кецанкианцами.
— Заморанский офицер! — фыркнул Ордо. — Если б у меня были свободны руки, я освободил бы мир от еще одного солдата, прежде чем мне умереть.
— Это останется только твоим желанием! — издевательски заметил Гаранидес. — Я прикончил пятерых вроде тебя уже перед первым завтраком.
Капитан и разбойник обменялись убийственными взглядами.
— Давайте на время забудем ваши цепи, — вмешался Конан, внешне безразличный. — Можете ли вы действительно взяться за это дело?
Теперь яростные взгляды устремились на него.
— Мы без сомнения умрем, — буркнул Ордо.
— Умирай, если тебе непременно этого хочется, — огрызнулся Конан. — Я попробую в любом случае этого избежать, и тогда умереть придется Аманару!
— Как? — спросил Гаранидес. Киммериец улыбнулся.
— Ждите. И успокойтесь.
Несмотря на то, что они приставали к нему, требуя, чтоб он открыл им свой план, он спокойно уснул. И снилось ему, что Аманар удавился цепочкой от черной подвески.
Глава двадцать шестая
Карела проснулась и в смятении огляделась вокруг. Она лежала на шелковом диване — не в своей палатке, а в роскошном покое — который был покрыт багряным шелковым покрывалом. Серебряные чаши и кувшины стояли на позолоченных столиках, а пол был покрыт драгоценным туранским ковром. Солнце пробивалось сквозь узкое окно. Ей стало ясно, что она находится в крепости Аманара, и одновременно с этим она заметила, что совершенно обнажена.