Черный камень Аманара

Вместо ответа она впилась зубами в его плечо.

— Кром!

Он отшвырнул ее от себя. Она перекатилась на земле и вскочила на ноги. С удивлением он увидел, что она все еще держит в руках ржавую саблю.

— Мне не нужен защитник-мужчина! — прошипела она. — Я не изнеженная наложница!

— Я этого и не говорил, — огрызнулся он.

Наконец-то он получил возможность вытащить из ножен свой меч, когда она с диким криком снова набросилась на него. Ее зеленые глаза сверкали, ее лицо было искажено яростью. Он поднял меч, отражая удар ее сабли. С треском сломался ржавый клинок, и она, словно не веря, уставилась на короткий обломок, который остался у нее в руке.

Без малейшего колебания она швырнула бесполезный кусок железа в лицо Конану и повернулась, чтобы умчаться к убитым, лежавшим возле колодца, потому что их оружие все еще находилось при них. Конан подкрался к ней сзади, и когда она наклонилась, чтобы поднять саблю, шлепнул ее мечом плашмя по соблазнительному задику. Когда сталь коснулась ее упругих округлостей, она отпрянула со злобным криком. Она делала один ошибочный выпад за другим, поскользнулась в луже крови и перелетела через каменную ограду колодца.

Конан склонился, чтоб вытащить ее. Его руки схватили гибкое тело, и тяжесть его затащила Конана в колодец почти до подмышек. Он вытащил рыжую до щиколоток из воды, и она болталась в его руках над глубиной колодца.

— Разрази тебя Деркэто! — ругалась она. — Отпусти меня, безродный пес!

— В Шадизаре, — сказал он неторопливо, — я спас тебя по меньшей мере от оскорблений. Ты обозвала меня мальчишкой варваром, допустила, чтоб мне чуть не снесли голову и под конец исчезла без единого слова благодарности.

— Сын спившегося болвана! Шлюхино отродье! Выпусти меня наконец!

— Здесь, — продолжал он, словно вообще не слышал ее, — я избавил тебя от бесчестья или, по крайней мере, от участи быть проданной на невольничьем рынке.

А может быть, они просто перерезали бы тебе глотку после того, как вдоволь натешились бы с тобой.

Она резко дернулась в его руках, и он ниже наклонился над краем колодца, опуская ее в воду глубже еще на ширину ступни. Ее вопли отразились от стен колодца, и она затихла.

— Ты и не собирался меня спасать, — прохрипела она. — Ты бы просто-напросто проехал мимо, если бы эти псы не затеяли бы с тобой ссоры.

— Независимо от того, проехал бы ли я мимо или они убили бы меня, тебе бы сейчас пришлось рассуждать самой с собой о том, сколько за тебя заплатят покупатели.

— А тебе в награду ничего, конечно, не нужно, — сказала она, чуть не плача. — Проклятье Деркэто на твою голову, ты, вонючий остолоп из варварской страны!

— Я утомился слушать твои оскорбления, — свирепо сказал он. — И я хочу, чтобы ты сейчас же поклялась мне именем Деркэто — раз уж ты постоянно поминаешь богиню любви и смерти. Ты должна дать мне обет, что никогда больше бранное слово в мой адрес не сорвется с твоих губ и ты никогда больше не поднимешь на меня руку.

— Волосатый кретин! Плоскостопый варвар! Ты что, вообразил, что ты можешь меня заставить…

Он прервал ее.

— У меня устали руки. Я не могу больше ждать, твои ноги так легко скользят по камню.

— Я поклянусь. — Ее голос вдруг стал ясным и отчетливым. — Вытащи меня, и я поклянусь тебе на коленях, в чем ты только захочешь.

— Сначала клянись, — приказал он. — Я не хотел бы снова кидать тебя в колодец. Сначала определимся с видами на будущее.

Ему показалось, что он слышит, как маленький кулак в бешенстве ударил о каменную стену колодца. Он улыбнулся.

— Ты безобразная обезьяна! — выругалась она с прежней горячностью. Хорошо, я клянусь тебе именем Деркэто, что я никогда не скажу тебе дурного слова и никогда не подниму на тебя руку. Я клянусь. Теперь ты доволен?

Он вытащил ее и бережно опустил на землю возле колодца.

— Ты… — она прикусила губу и сверкнула на него глазами снизу вверх. — Тебе не обязательно быть таким грубым, — сказала она почти беззвучно.

Вместо ответа он расстегнул свой пояс и прислонил ножны с мечом к колодцу.

— Что… что ты собираешься делать?

— Ты что-то говорила о вознаграждении. — Он выскользнул из своей набедренной повязки. — И поскольку я уже отчаялся услышать из твоих уст хоть слово благодарности, я все равно свое получу.

— Так ты простой насильник, — горько сказала она.

— Это очень похоже на слово оскорбления, девушка. О насилии не может быть и речи. Тебе нужно только сказать «стой» — и я со своей стороны могу тебе обещать, что ты уедешь отсюда нетронутой, словно девственница.

Он улегся на нее, и несмотря на то, что она забарабанила кулаками по его плечам и выкрикнула дикое проклятие, к словечку «стой» однако же не прибегла, и очень скоро их восклицания зазвучали совершенно иначе, потому что она была пылкой цветущей женщиной, а в женщинах Конан кое-что понимал.

Пока он снова надевал свою набедренную повязку и застегивал пояс, она искала среди вещей убитых что-нибудь, чем можно было бы прикрыть наготу. Ее собственную одежду, как она сказала, негодяи порвали в клочья. Ему пришло в голову, что она выбирает себе оружие, однако у него не было сомнений, поворачиваться ли к ней спиной, даже тогда, когда она будет вооружена.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79