— За нами наблюдают, — сказал Конан, поравнявшись с одноглазым. Ордо сплюнул.
— Ты думаешь, я не знаю этого уже давно?
— Кецанкианцы?
— Конечно. — Разбойник со шрамом на лице нахмурился. — А ты что думаешь?
— Я не знаю, — ответил Конан. — Но беглый взгляд уловил не тюрбан, а шлем.
— Солдаты позади нас, — задумчиво сказал Ордо. — Талбор и Танадес дадут нам знать, когда они подойдут ближе.
Оба разбойника получили задание следовать в арьергарде и не выпускать из виду заморанскую армию. Конан подавил желание высказать предположение, что они оба, вероятно, в своем страхе отбились от отряда или что Карела в своем презрении к солдатам несколько недооценивает их.
— Где бы они ни были, — сказал он, — мы только можем надеяться, что они нападут на нас не здесь.
Ордо осмотрел крутые, поросшие тощим кустарником склоны по обе стороны от долины и скривился.
— Митра! Будем надеяться, что их не так много, несмотря на то, что дюжина славных бойцов… — Он прервал себя, когда Абериус, хлеща свою лошадь, подскакал к ним, выйдя из общего ряда.
— Мне это не нравится, — пробормотал Конан.
Ордо заворчал что-то неудобопонятное. Оба дали шпоры лошадям и оказались возле Карелы, когда к ним подъехал Хорек.
— Кецанкианцы! — хрипло сказал Абериус. Маслянистый пот струился по его лицу. — Самое малое семь или восемь дюжин. Они стоят лагерем поперек нашей дороги и уже приготовились напасть на нас.
Не имело смысла говорить лишние слова об опасности, грозившей им со стороны кецанкианцев. Они никому не подчинялись, кроме самих себя, несмотря на то, что как Туран, так и Замора прилагали все усилия к тому, чтобы подчинить их. Они обращались с чужими на свой собственный лад, который был быстрым и смертоносным. Каждый, даже если это был кецанкианец, но другого рода, рассматривался здесь как враг. А врагов надо убивать.
— Они идут в этом направлении? — спокойно спросила Карела. Когда Абериус озабоченно кивнул, она тихонько выругалась.
— А солдаты сзади, — буркнул Ордо.
Зеленые глаза Карелы сверкнули.
— Возраст сделал тебя трусливым, Ордо?
— Я не вижу никакой радости в том, чтобы очутиться между молотом и наковальней, — возразил Ордо. — Мой возраст тут ни при чем.
— Позаботься о том, чтоб тебе не оказаться старой бабой, издевательски сказала она. — Мы свернем с дороги, тогда кецанкианцы и солдаты смогут вцепиться друг другу в горло. Пусть дерут друг на друге волосы. Может быть, нам откроется с гребня холма очаровательный вид.
Конан расхохотался и расправил плечи, когда рыжая повернулась к нему, держа ладонь на рукоятке сабли. Если ему придется ее разоружить — он не думал, что он сможет ее убить, даже в том случае, если речь пойдет о его жизни — ему без сомнения придется обороняться еще и от Ордо, а может быть и от бандитов, которые следовали за ними по скалистой тропе.
— Твое предложение бросить их в объятия друг другу вполне приемлемо, сказал он. — Но если мы попытаемся заставить лошадей карабкаться по этим отвесам, боюсь, на это нам потребуется целая неделя.
— У тебя есть план получше, киммериец? — Ее голос был острым, как бритва, но она сняла ладонь с эфеса.
— У тебя есть план получше, киммериец? — Ее голос был острым, как бритва, но она сняла ладонь с эфеса.
— Да. Основная часть нашего отряда отправится по дороге назад и в сторону, к ущелью, через которое мы пробирались.
— Назад, в сторону солдат! — возмущенно вскричал Ордо.
— Кецанкианцы хорошо умеют читать следы, — звенящим голосом вставил Абериус. — Если они напали на наш след — а они это сделали! — то именно мы будем теми, на кого они нападут, мы, а не проклятые заморанцы!
— Я хочу напомнить, что это еще не весь твой план, — мягко сказала Карела. — Неужели выяснится, что ты все-таки болван… — Она не закончила своей мысли, но ее косящие глаза сверкнули опасно. Конан знал, что она никогда не простит ему позора, если окажется, что она делила постель с болваном.
— Я сказал, основная часть, — спокойно продолжал киммериец. — Я возьму с собой несколько людей и поеду вперед, к кецанкианцам.
Абериус расхохотался — язвительно и испуганно.
— И ты хочешь разбить семь или даже восемь дюжин воинов? Или, может быть, ты вообразил, что твое очаровательное лицо и твой надменный тон неотразимо вышибут оружие из их рук?
— Молчать! — приказала Карела. Она коснулась кончиком языка полных губ, прежде чем заговорила спокойным голосом: — Если ты и болван, Конан, то, по крайней мере, храбрый болван.
— Я нападу на кецанкианцев, — сказал Конан, — но когда они обратят на меня внимание, я тут же брошусь бежать. Я приведу их как раз на то место, откуда основная часть отряда свернет с дороги, прямиком к солдатам. Пока они будут сражаться друг против друга, мы — я и те люди, что будут со мной, потихоньку присоединимся к остальным.
— Или те, или другие совьют себе веревок из твоих кишок, — фыркнул Абериус.
— А потом из твоих, — резко сказала Карела. — И из моих. Потому что ты и я — мы будем его сопровождать.
Хорек сжал зубы и замолчал. Конан открыл рот, чтобы возразить, но рыжая не дала ему сказать ни слова.
— Я возглавляю отряд, киммериец, и я не пошлю никого навстречу опасности, если сама буду при этом находиться в укрытии. Примирись с этим, или я прикажу привязать тебя к твоему седлу и тогда тебе придется остаться с остальными.