— Я не нарушаю мою клятву, — сказал он тихо, так, чтоб его слышала только Карела. — Я хочу лишь защитить мою собственную жизнь.
Дружелюбно улыбаясь, он пошел навстречу Абериусу и остальным, держа ладонь на эфесе меча.
— Не воображай только, что ты можешь примкнуть к нам, Конан, — сказал Абериус. В его улыбке сквозило удовлетворение. — Ты слишком был хорош с ними.
— Я думал, что мы будем держаться все вместе, — ответил киммериец. Ты хоть вспоминаешь, зачем мы вообще сюда пришли? Не так ли? Сокровище, королевское сокровище!
Хорек сплюнул и ловко попал Конану на сапог.
— Об этом мы смело можем забыть. Я не могу снова найти след.
Улыбка Конана стала еще шире.
— Этого уже и не требуется. Эти твари, которых мы сегодня ночью убивали, носили сапоги как раз такие, как были на тех, кто украли подвески и все остальное из дворца Тиридата. Ты можешь быть уверен, что они служат одному и тому же господину.
— Демоны! — произнес Абериус, качая головой. — Этот парень хочет, чтоб мы сражались за сокровище против демонов!
Остальные угрожающе забубнили. Конан быстро продолжал:
— О каких демонах ты говоришь? Я вижу только тварей с кожей, как у змей, но не демонов. — Конан говорил все быстрее и громче, чтобы заглушить возражения. — Безразлично, как они выглядят, вы, в конце концов, убили их сегодня ночью — или, быть может, я ошибаюсь? — Он обвел их, одного за другим, острым взглядом. — Да, вы их убили — ваша сталь и ваша отвага. Разве демонов можно убить одной только сталью? А вы еще двоих из них захватили в плен живьем. Разве вы при этом бормотали волшебные заклинания, разве вы зачарованы? — Он искоса посмотрел на Абериуса и широко ухмыльнулся: — И разве они плевались в вас огнем?
Бандиты начали смеяться, а Абериус покраснел.
— Это не играет никакой роли! Это не играет никакой роли, поверьте мне! Я не могу больше найти следов, и я не услышал от этих чудовищ ни одного слова, которое было бы нам понятно.
— А я говорю, что уже не имеет никакого значения, можешь ли ты найти след, — возразил Конан. — На рассвете мы позволим этим двоим бежать. Их-то следы ты с легкостью отыщешь.
— Они оба ранены, — ответил Абериус, уже почти отчаявшись. — Они вряд ли проживут еще хотя бы час.
— И все-таки это шанс. — Конан возвысил голос. — Шанс выйти на золото и драгоценные камни, на сокровище короля. Кто за золото? Кто за Рыжего Ястреба? — Он извлек меч из ножен и поднял его над головой.
— Они вряд ли проживут еще хотя бы час.
— И все-таки это шанс. — Конан возвысил голос. — Шанс выйти на золото и драгоценные камни, на сокровище короля. Кто за золото? Кто за Рыжего Ястреба? — Он извлек меч из ножен и поднял его над головой. — Золото! Рыжий Ястреб!
Мгновение спустя все они, кроме Абериуса, уже размахивали клинками. «Золото! — ревели они. — Золото!» — «Рыжий Ястреб!» — «Золото!»
Абериус поджал тонкие губы. «Золото! — крикнул он наконец и высоко вознес в воздух свое копье. — Рыжий Ястреб!» Его глазки сверкали на Конана со смертельной ненавистью.
— Хорошо! — Голос Конана покрыл их вопли. — Выпейте еще разок вкруговую, а потом успокаивайтесь. Мы выступаем рано утром!
— Золото! — взревели они хором, отступая назад. Конан подождал, пока они почти дойдут до костров, прежде чем повернуться к Кареле. Она смотрела на него сумрачно и неподвижно. Он успокаивающе протянул к ней руку, но она отбросила ее и исчезла в своей палатке, не сказав ни слова. Конан, совершенно сбитый с толку, проводил ее глазами.
— Я уже как-то говорил, что у тебя хорошо подвешен язык. — Ордо вложил саблю в ножны. — Но, пожалуй, это даже больше, чем просто хорошо, Конан из Киммерии. Меня не удивит, если ты в один прекрасный день заявишь, что ты генерал или даже король. То есть, если ты живым вернешься из этих гор. Если вообще кто-нибудь из нас вернется…
— Что это с ней? — спросил Конан, не реагируя на его слова. — Я же сказал ей, что я это делаю не для нее, а для себя. Я не нарушил клятвы, которую она заставила меня дать.
— Она думает, что ты хочешь через нее руководить всей бандой.
— Очень глупо с ее стороны.
Ордо, казалось, не слышал его.
— Я только надеюсь, что ей не так скоро станет ясно, что то, что сегодня произошло, никогда уже не будет забыто. Дай ей, Митра, время на то, чтоб она могла это понять.
— Что ты там бормочешь, одноглазый ворон? Или какой-нибудь из ударов повредил сегодня ночью тебе мозги?
— Значит, ты этого не понимаешь? — Голос бородатого звучал подавленно. — То, что однажды было поломано, можно снова соединить, но все равно остаются трещины, и они будут все время ломаться, пока не развалятся окончательно.
— Пока золото звенит в их мешках, эти парни будут верны ей, как и прежде. Завтра утром, Ордо, нам нужно будет похоронить этих ящериц и наших мертвых. Стервятники, парящие в воздухе, не должны выдать нас тому, кто послал этих чудищ.
— Само собой разумеется. — Ордо зевнул. — Доброго сна, киммериец, и будем надеяться, что мы сумеем пережить еще и завтрашнюю ночь.
— Доброго сна, Ордо.
После того, как одноглазый исчез в той стороне, где горели лагерные костры, Конан посмотрел на палатку Карелы возле скалы. В свете лампы был виден ее силуэт. Она умывалась. Вскоре после этого она прикрутила лампу.