— Подъемная решетка поднята, у катапульты и баллист нет людей. Но что-то там наверху происходит… — Он замолчал, когда Карела галопом подъехала к ним. Она уперла кулак в бедро и, сверкая глазами, посмотрела на них.
— Это ваших рук дело? — резко спросила она. — Я слышала, как вы орали тут, словно жабы в болоте, а потом ударил гонг. — Пока она говорила, гонг замолчал, но эхо все еще висело в воздухе.
— Мы знаем не больше, чем ты, — заверил ее Ордо.
— Тогда я разузнаю, что произошло, — заявила она.
— Карела, — сказал Конан. — Ты не считаешь, что лучше подождать?
Ее зеленые глаза презрительно скользнули мимо него. Не сказав больше ни слова, она повернула лошадь и галопом понеслась к крепости. Копыта вороного жеребца застучали по скалистой дороге. У подъемной решетки она ненадолго задержалась, но затем ей разрешили войти.
Через короткое время опущенная было решетка снова поднялась, и Сита в полном вооружении, с огромной секирой в руке выехал наружу, сопровождаемый сдвоенными рядами конных с'тарра. Конан сосчитал пики, когда они спускались по склону и длинной лентой загремели по долине в северном направлении.
— Триста, — сказал киммериец после того, как последний человек-ящерица скрылся из глаз. — Неожиданный враг, как ты думаешь?
— Мне это безразлично, пока они выступают не против нас, — ответил Ордо.
Разбойники один за другим собирались возле остывших куч золы своих лагерных костров и располагались небольшими группами, чтобы заняться игрой в кости и прочими подобными же вещами. Абериус занялся тремя звенящими бокалами и кремнем на ровной скалистой площадке и заманивал своих товарищей, чтобы хоть немного возместить убыток от проигранного серебра. Конан прислонился к скале, стоявшей немного вкось, так что он мог видеть как крепость, так и расселину, куда Сита повел своих с'тарра. День проходил медленно, и Конан сменил свою позицию, когда Ордо принес ему мясо, сыр и кожаную флягу с жидким винцом.
Только когда солнце красным шаром спустилось за западные вершины гор, с'тарра вернулись назад по той же узкой расселине, по которой они покидали долину.
— На первый взгляд, без потерь, — заметил Ордо, который стоял рядом с Конаном, когда он услышал стук копыт.
Киммериец снова сосчитал пики и кивнул.
— Но они взяли добычу. — Двадцать свободных лошадей были связаны одна с другой между рядами всадников, и на спине каждой лежал длинный сверток.
Слабый свет на востоке привлек внимание Конана. Блеск, который вспыхнул в тени сумеречных гор и пропал. И снова эта вспышка. Нахмурившись, он обводил глазами горы и долину. Высоко над ними на севере еще раз мелькнула вспышка.
— Ты думаешь, Аманар знает, что за долиной следят? — спросил Ордо.
— Используй получше свой глаз, — буркнул Конан. С'тарра поднимались по длинному склону холма к крепости. Подъемная решетка со скрежетом поднялась, и они не останавливаясь въехали в ворота.
— Я больше догадываюсь, чем наблюдаю.
Одноглазый свистнул сквозь зубы.
— Да, кто же они? Это вопрос, на который не ответишь простым ломанием головы.
Конан понял, кого он имел в виду, когда спрашивал: кецанкианцев, заморанских или туранских солдат — или Имхеп-Атона. Но он не знал, с кем бы он хотел иметь дело меньше всего. Если это для него и для разбойников не одинаково плохо. Теперь время работало на него.
— Я должен забрать Велиту из крепости сегодня, Ордо.
— Я должен забрать Велиту из крепости сегодня, Ордо. Это может доставить вам осложнения, но я должен это сделать.
— По-моему, ты говорил это уже вчера ночью, — проворчал Ордо.
Карела выехала почти тотчас из крепости и помчалась вниз.
— Я почти хочу этого, киммериец. Этим мы, может быть, заставим ее бросить волшебника и эти места.
Карела достигла подножия холма и поскакала в лагерь. Кулак упирается в бедро, она сидит в седле ловко, как амазонка. Кроваво-красное солнце уже почти наполовину скрылось за вершинами гор, но последних его лучей довольно, чтобы окрасить ее лицо золотом.
— И если она не позволит себя убедить, ты последуешь за ней, куда она вас ни поведет, будет ли это пыточный огонь кецанкианцев или дьявольское рабство Аманара.
— Нет, теперь — нет, — угрюмо ответил Ордо. — Если не получится ничего иного, моей последней услугой Рыжему Ястребу будет — связать ее, привязать к седлу и силой увезти в безопасное место. — Внезапно его голос зазвучал жестко. — Но это сделаю я, Конан. Никто другой не поднимет на нее руки, пока жив Ордо — никто, даже ты!
Конан встретил дикий взгляд одноглазого внешне равнодушно. Он уже поклялся Кареле, что пальцем не шевельнет, чтобы ее спасти. Но, с другой стороны, не сможет же он просто смотреть, как она умирает. Это был обоюдоострый меч, поэтому ему лучше промолчать.
Рыжая остановилась перед обоими мужчинами. Она поднесла руку щитком к глазам, когда смотрела в сторону заходящего солнца.
— Я совсем не подозревала, что пробыла у Аманара так долго, пробормотала она и повернулась к двум приятелям. — Почему вы уставились друг на друга, как драчливые юнцы? Я думала, что вы заключили между собой нечто вроде боевого союза.
— Мы держимся вместе, Ордо и я, — возразил Конан. Он протянул руку. Второй взял его за руку и поднял его на ноги.