— Да, точно. — Палыч вспомнил. — Старинный, должно быть, лет сто… Ну ладно, Игорь, где этот твой меридиан?
— Почему мой? Скорее твой. Меридиан Палыча! Звучит?..
— Звучит, звучит. Где?
— Вот он. — Игорь показал.
Палыч пошел туда, покрутился вокруг тополя, прогулялся в одну сторону, в другую и пошел назад, еще издали выразив мимикой, что — ноль.
Все так и поняли. Лев Евгеньевич на всякий случай усомнился:
— А точно мы вычислили?.. — сверился с картой и убедился, что точно.
— Н?да. — Он вздохнул. — Ну что ж, отрицательный результат тоже результат…
Никто не поддержал это высказывание, вообще видно было, что все как?то подустали, вроде бы и осунулись слегка.
Игорь решительно свернул карту:
— Все, поехали обедать! В брюхе пищит, спасу нет.
— В тошниловку? — Палыч поморщился.
— Ну, если есть другие предложения…
— Не надо, не надо, — Огарков замахал руками, — некогда. Давайте уж перекусим, чем Бог пошлет, у нас еще дел выше крыши, а времени в обрез.
На этом дебаты прекратились. В тошниловку так в тошниловку.
Столовая, впрочем, оказалась довольно чистой и уютной. Даже Федор Матвеевич подивился:
— Ишь ты! А у меня в памяти что?то не то… Наверно, я давно тут не был.
Прикинул, и вышло, что действительно давненько: лет пять, не меньше.
От этого развеселились, но тут за окном промчалась, взвыла сиреной патрульная машина «Гекаты», и все невольно аж шарахнулись, как вспугнутые зайцы.
— …гадство! — ругался втихомолку Палыч. — Так вправду психом станешь!..
Лев Евгеньевич озирался с подозрительным видом.
— Слушайте, — тоже приглушенно, чтоб не услышал персонал, поделился он. — А не опасно ли нам так засвечиваться?.. Зайди сюда хотя бы случайно кто?либо из «Гекаты» — и можем считать себя в ауте.
— Не бойтесь, Лев Евгеньевич, не зайдут. Это уж я просто так, выражаюсь… Оскверняю уста, есть грех. А так ничего… Доверьтесь мне, я чувствую. То есть знаю.
Доверились Палычу и с грохотом разобрали подносы. Стали хватать тарелочки с салатами, у всех проснулся аппетит — а у Игоря?то он будировал давно. Только Федор Матвеевич взял себе скромный обед, остальные понабрали черт?те чего: и творога, и сметаны, и ватрушек…
— Обожремся, — определил Палыч, глядя на набранный провиант.
— Лучше обед без аппетита, чем аппетит без обеда, — сказал на это Игорь.
Но у них аппетит был. Они оккупировали один столик, выгрузили продукты и накинулись на них. На несколько минут все умолкли, слышен был только стук ложек и вилок.
— А ничего кормежка, — с некоторым удивлением обнаружил Палыч, смолотив порцию «оливье» и подтягивая к себе тарелку горохового супа. — Мне, старому холостяку, вполне подходит.
— У меня старуха хорошо готовила, — вспомнил со вздохом Федор Матвеевич, размешивая в борще крохотную пилюльку сметаны. — А я вот теперь сам… или вот по столовкам… эх?хе?хе…
— Да мы все так, — Игорь махнул вилкой и отодвинул пустую тарелочку из?под салата, — как Бог на душу положит. Или даже… А, ладно.
Он как?то оборвал сам себя, замолчал и взялся за первое.
— Мы вообще дураки, — припечатал Палыч.
— Это почему? — спросил Логинов.
— Да потому. — Палыч не стал вдаваться в объяснения, а стал истово хлебать суп. А Игорь нахмурился малость… а затем прояснился и сказал:
— Уж это верно. Дураки и есть! Мне вот что в голову пришло: ведь мы битый день мотаемся по городу практически без толку, а не подумай и, что можно ведь использовать наши предметы — книгу, камень этот!
— Какой камень? — Рука Палыча с ложкой замерла в воздухе.
— Ну этот, круглый.
— А?а. — Палыч понял и проглотил суп.
— Ну, то есть, — зачем?то пояснил Игорь, — тот самый?то… то ли камень, то ли не камень.
И Федор Матвеевич тоже кивнул чему?то, словно нечто мимолетом вспомнил.
Палыч отодвинул опустевшую тарелку, поковырял ногтем в зубах.
— M?м… — промычал он. — А ведь тут есть резон. В камне. Может быть, в книге… Мы ведь действительно таскали их с собой и даже не подумали — зачем.
— Ну что ж, хорошо уже то, что мы и задним умом умные.
— Ну что ж, хорошо уже то, что мы и задним умом умные. — Лев Евгеньевич улыбнулся. — Можно перепроверить, дело того стоит. Опять начать с крайних точек, и…
Огарков не закончил, принялся дохлебывать борщ, но сказал Игорь:
— В смысле — с Рябиновой и с Прибрежной? Лев Евгеньевич кивнул и не преминул уточнить:
— До Прибрежной мы, как изволите видеть, пока не добрались.
— Так доберемся, какие проблемы. — Игорь подмигнул. — Так, Палыч?
Палыч что?то ответил с полным ртом, но невнятно, и Игорь переспросил: ?Чего?
— Я говорю, — Палыч разжевал хлеб, — что доберемся, конечно. И слушайте, что я подумал! А с чего мы взяли, что эти пункты — конечные? Может быть, и дальше по этой линии что?то такое можно нащупать, причем и в ту, и в другую сторону?..
— Вполне вероятно, — уверенно заявил Огарков. — Вполне! И это может быть очень любопытно.
— Да нет! — сказал Палыч с ядовитым ударением. — Это скорее может быть трудоемко. Этак у нас и вправду получается какой?то меридиан. А уж по нему можем колесить… Э, ты что, Игорек, что с тобой? Что случилось?!
Случилось. Игорь выпрямился на стуле и смотрел прямо на Коренькова странным, немигающим взором.