Федор покопался среди гильз и правда нашел маленький изящный ключик из потемневшей меди.
— Этот?
— Открывай, открывай. — Отец устало смежил веки.
Ключик провернулся в скважине легко, как нож в масле. Щелк! — и Федор откинул крышку.
В сундучке оказались всего две, но очень странные вещи: старинная книга в кожаном переплете — внизу, а на ней удивительный круглый медальон, исписанный непонятными символами.
Главная же странность книги состояла в том, что это была, собственно, половина книги — начало без конца. Вторая половина переплета была начисто и очень аккуратно оторвана.
Федор опять присвистнул изумленно.
— Ух ты… — промолвил он, — в самом деле… интересно…
— Ну вот… владей, Фаддей. Сдаю на хранение.
— Угу… и где мне это держать?
— Ну, найдешь место.
— Да… И значит, когда придет время, я должен своему сыну это передать?
— Да.
— Угу. А если у меня одни девчонки будут? Или вообще не будет никого?
— Значит, придут к тебе.
* * *
Эти слова отца Федор Матвеевич вспоминал потом часто. Эти и еще — чуть более поздние, когда в тот же день отцу стало хуже, и он коснеющим языком успел прошептать про какой?то серый камень: «серый камень, Федя, серый камень…» — и больше Федор не услышал ничего. То были последние слова отца. Он потерял сознание и через полчаса отошел.
После того Федор Матвеевич подался из родной деревни на севера, за длинным рублем, и шоферил там много лет; у них с женой родились две девчонки. Он с юмором спрашивал у жены: «Ну что, когда наследником порадуешь?..» Когда ей было уже под сорок, она в третий раз забеременела… и родила третью девчонку.
Денег, заработанных на севере, хватило им на двухкомнатную квартиру в областном центре. Они переехали туда и зажили тихо?мирно. Федор Матвеевич так и работал шофером до пенсии, старшие дочки вышли замуж. За сундучком никто не приходил.
На склоне лет Федор Матвеевич вдруг затосковал о своем деревенском детстве, и, когда подвернулся случай устроиться сторожем в дачный кооператив, он с радостью согласился, тем паче что ему выделили домик с небольшим участком. Федор Матвеевич так и переселился туда, а жена с дочкой жили на квартире, изредка навещая его на даче. Сам он, блуждая по окрестностям, смотрел, любовался природой и иронически думал о том, кто же теперь придет к нему…
ГЛАВА 3
…Поэтому, когда неизвестный мужик на крыльце представился Кореньковым — над ним как гром грянул!.. Вглядевшись, он точно увидел в чертах этого мужика забытые, но все?таки оставшиеся в памяти черты Карпа Сидоровича и давнего своего товарища Пашки… и тогда опустил ружье.
— А ведь и впрямь, — промолвил он, убедившись в том, что приходится верить в чудо. — Тот самый и есть.
— Тот самый, тот самый, — ворчливо подтвердил Палыч, а Игорь ничего не понял. — Другие Александры Павловичи Кореньковы мне неизвестны.
— Так, так, — покивал старик. — Рекс, тихо! — прикрикнул он на пса. — Э?э, Пашки… то есть, Павла Карповича Коренькова сын?
Теперь и Палыч обомлел.
— Да, — брякнул он удивленно, — а вы его знали?
— Знал, — ответил Федор Матвеевич, помолчав. — Значит, пришел… Ну, раз пришел, прошу в гости ко мне.
Он отступил на два шага и приглашающе повел рукой.
— Палыч… ты что?нибудь понимаешь? — шепнул на ухо Коренькову Игорь.
— Пока нет, — тихо откликнулся тот. — Кроме того, что путь?дорога наша нас ведет как надо.
— Вот это точно, — сказал Игорь убежденно.
— Да. А коли так… — Палыч возвысил голос: — Благодарим за приглашение! Мы идем… с удовольствием. Вот только пес ваш…
— Не бойтесь, он вам ничего не сделает. Рекс, свои!.. Ну, вот и все. Пошли?
Пошли. Пес мирно бежал рядом, вывалив язык. Палыч в душе ликовал от такого успеха.
Рекс, свои!.. Ну, вот и все. Пошли?
Пошли. Пес мирно бежал рядом, вывалив язык. Палыч в душе ликовал от такого успеха.
— А вы моего отца знали? — забежал он перед Федором Матвеевичем.
— Да! Давненько, правда. Мы земляки, из Ново?Михайловки. Слыхали?
— А?а, да?да, конечно! Так вы с ним оттуда?! Ясно… Я?то сам, правда, так там и не бывал. Но слышал от отца, конечно…
— А моя фамилия — Логинов. Слыхали? Федор Матвеевич.
— Н?нет. — Палыч извинительно улыбнулся. — Не доводилось.
— И никогда не доводилось? Ни от кого?
— Кореньков улыбнулся еще извинительней и развел руками.
— Никогда.
— Ясно, — сказал сторож. И повторил: — Ясно… Как отец, жив?здоров?
— Ну что вы, Федор Матвеевич! Он давным?давно помер. Уж больше двух десятков лет тому назад.
Седые брови Федора Матвеевича приподнялись и вновь опустились.
— Да ведь он и по нынешним?то годам не такой старик?.. На год, поди, старше меня… На два, самое большее. А мне шестьдесят три.
— Он рано умер. — Тучка набежала на лицо Коренькова. Он дернул носом, шмыгнул, прогоняя неприятные воспоминания. — Совсем рано… Сердце. Схватило — и все. Амба!
Рекс вдруг залаял и пустился бежать вперед.
— Что это он? — насторожился Игорь.
— А, ничего. Дом — вот он, рядом, он домой и припустился.
— Вы живете здесь? — Палыч прищурился.
— Можно сказать, живу. Ну, это после расскажу. Вы… уж какой леший вас с утра по пустым дачам носит, я не знаю, но покушать вы хотите?
— Не откажемся, — поторопился сказать Палыч, подтолкнув незаметно Игоря локтем, хотя тот и не собирался отказываться. — Федор Матвеевич, у нас к вам дело будет. Хорошо бы обсудить.