Прежде всего они уговорились со Смоляниновым, что испытуемые не будут знать о цели эксперимента. Просто, дескать, психологическое тестирование, сейчас это модно… Льву Евгеньевичу выделили комнату и пообещали обеспечить явку сотрудников, в течение нескольких дней прогнать весь персонал; Огарков полагал, что массовость эксперимента отрицательно влияет на достоверность результатов, поэтому проверка должна быть индивидуальной: это, конечно, дольше, зато надежнее… Да, и еще: уговорились для начала проверить рядовой, младший и средний командный состав. Руководство давайте пока оставим в стороне — сказал Смолянинов и вежливо улыбнулся.
В стороне так в стороне. На следующее утро Огарков, взяв в институте неделю за свой счет, сидел в выделенном ему кабинете, и к нему тек негустой поток бойцов, старших групп и бригадиров. Труд оказался потяжелее, нежели предполагал психолог?новатор. Он засиделся до позднего вечера, одурел от работы — и оказалось, что за двенадцать почти часов он пропустил пятьдесят человек.
Это был неплохой показатель. Он…
Но тут он прервался.
— Слушайте, ребята, — глянул озабоченно на часы. — Этак я с вами заболтаюсь, сейчас меня потеряют… Давайте?ка вечером? Я к вам нагряну.
— Давайте, — решительно сказал Палыч. Игорь прихватил его за рукав:
— Извините!.. Палыч, на два слова! Шепнуть кое?что надо.
Оттащил Коренькова шагов на двадцать и действительно зашептал, горячо и сердито:
— Палыч, ты что мелешь! А если продаст?! Ты знаешь его? Кто он такой?!
Но Палыч успокоительно и уверенно повел рукой.
— Игорь, доверься мне. Я чувствую. Здесь все чисто.
Игорь запнулся. Его это не убедило, но он помнил, какие чудеса отпускала Палычу судьба. Он поколебался, но потом кивнул и сказал:
— Ладно.
— И они вернулись к машине.
Огарков озорно подмигнул им:
— — Подстраховываетесь?..
— Да пустяки, — мгновенно отозвался Палыч.
— Ну почему же, все верно…
— Что это? — вдруг спросил Федор Матвеевич. Он прислушивался…
Из?за сквера донеслось нарастающее завывание сирен, все четверо, как по команде, повернулись, глядя в просвет аллеи, и увидели, как промчалась, тревожно вспыхивая мигалками, «скорая помощь» и тут же следом пронеслась машина с опознавательными знаками мчс.
— А, — вспомнил Федор Матвеевич, — это тот самый случай на мосту…
Лицо Льва Евгеньевича выразило недоумение, и Палыч коротко и ясно все ему разъяснил.
— Вот оно что… — протянул Огарков и покачал головой. — Думаете, слетел автомобиль с моста?
И почему?то Федор Матвеевич и Игорь посмотрели на Палыча, словно именно он должен был ответить. А тот вместо ответа протянул:
— Странно, да… странно. — Задумался, нахмурился…
— Что ты, Палыч?
— Да нет, ничего. — Кореньков невнимательно улыбнулся и сказал: — Ладно. О чем мы?.. А, да. Ну, в общем, вечером мы ждем вас, Лев Евгеньевич? Найдете нас?
— Если объясните…
— Объясним, объясним. Федор Матвеевич, растолкуйте товарищу…
ГЛАВА 10
…черт, черт, черт!.. Ну неужели это все?! Неужто это все, что было, это все напрасно, в пустоту, все вдребезги!.. Не может быть, не может быть! Сломаю! Одолею! Всех гадов расшибу!.. Никого не оставлю! Всех! Разнесу! В клочья!!!
Рваный черный туман клубился, вспыхивал золотыми грозовыми искрами — так вскипали ярость и бешенство. Но то было кипение пустое, судорожное — себя не обманешь. За грозовой чернотой — страх, а чернота рассеется. Тогда — со страхом один на один, глаза в глаза. У страха есть свои глаза.
ГЛАВА 11
…Когда ехали обратно, Игорь хмуро молчал. А Палыч хоть и молчал тоже, был заметно оживлен. Он заметил, конечно, что его сотоварищ мучим некой думой, но у него были свои думы, он вспоминал, сравнивал и наконец уверился в собственной правоте.
— Слушай?ка, Игорь, — сказал он, когда они приехали и шли к дому Федора Матвеевича, — а ведь та штука на мосту… Ну, словом, то происшествие. Оно как?то с нами связано.
— Как именно?
Палыч, прищурясь, посмотрел поверх лесных вершин, освещенных уже послеполуденным солнцем.
— Как именно, не скажу, — сознался он. — Но… Вот придет наш новый союзник, глядишь, и разъяснится.
— А он?то с какой стати?
— Я думаю, что и с ним связано. — Это Палыч сказал твердо.
Игорь хмыкнул, однако сказал спокойно:
— Ну, посмотрим. Послушаем…
Послушаем и посмотрим. Лев Евгеньевич явился действительно около половины седьмого вечера, прикатил на подержанной бежевой «пятерке», и вид у него был озабоченный.
— Привет, ребята, — наспех поздоровался он. — Слушайте, ну надо же: вспомни заразу — появится сразу!..
И разъяснил свои слова.
Только он расстался с нашими героями и поднялся к себе на третий этаж института, как в коридоре столкнулся… с кем бы вы думали? — с вице?командором «Гекаты»! С этим, как его… Лев Евгеньевич досадливо прищелкнул пальцами…
— Богачевым? — Игорь сдвинул брови.
— Точно! — Огарков обрадовался, затряс пальцем. — Именно так его фамилия.
Игорь помрачнел еще более.
— Ничего себе кино.
Игорь помрачнел еще более.
— Ничего себе кино… А если бы мы напоролись на него? Вот был бы фейерверк!.. И что он там делал?
А черт его знает, что он делал. Шел себе по коридору. На Огаркова и глазом не повел, прошел как мимо столба. — Так и попер вдаль, вид сосредоточенный.