И тут совершенно неожиданно Палыча опять шарахнуло. В мозгу зазвенели тревожные колокольчики. «Берегись! Берегись!» — услышал он, почувствовав, как по всему телу пробежал холод.
Но он сумел совладать с собой, и никто ничего не заметил.
Вася весело приветствовал ребят:
— Здорово! Как спалось?
На это ответствовали, что спалось нормально, и подняли вопрос насчет бритья. Вася сказал, что принесет электробритву, потом начал спрашивать о том, удобно ли им здесь, не залетают ли комары, не жарко ли, не шумят ли соседи…
Кореньков слушал все это и понимал, что Вася несет всю эту чепуху потому, что не знает, как подойти к основному: вызвать его, Палыча, и поведать наедине нечто важное. Он усмехнулся про себя и пришел Васе на помощь:
— Слушай, Василий, у меня к тебе дело есть, как к хозяину. Мы выйдем с ним ненадолго, потолкуем, — обратился он к парням, и те согласно закивали головами. — Пойдем, Василий, поговорим.
— Пойдем, — охотно согласился Вася и вышел в прихожую, Палыч за ним. Вася закрыл дверь комнаты, махнул рукой и устремился в кухню. Кухонную дверь он тоже плотно прикрыл.
— Что?то случилось? — без обиняков спросил Палыч, и Вася так же без обиняков ответил:
— Да, случилось. Дела неважные, Палыч.
— Ну это я еще вчера утром заметил… — пошутил было Кореньков, но Вася нетерпеливо перебил его:
— Нет?нет, Палыч, ты еще не все знаешь! Вчера я не хотел тебе говорить…
— О чем твоя бабка голосила? — лукаво прищурился Палыч.
Вася осекся, вылупился на Палыча. Тот снисходительно ухмыльнулся и подмигнул:
— Не боись, не боись… Просто глаза?то у меня пока на месте, да и мозги тоже. Вася понимающе кивнул:
— Ну да, да… — и повторил: — Я вчера не хотел говорить, перед ночью, но… — Тут он сильно потянул себя за ухо, покряхтел и сказал, достав свое «Мальборо»: — Давай?ка закурим.
Закурили. Вася сделал лирическое отступление:
— Сейчас, если правду молвить, наши гадалки — тьфу, говорить нечего. Так, головы морочат. Но старухи наши — те еще умеют, они и ворожить умеют, и гадать, и предсказывать. И бабка моя умеет, по?настоящему, без дураков. И будущее она может видеть!,.
Палыча так и подмывало брякнуть: «Я тоже могу, не хуже твоей бабки!» — но он, конечно, промолчал. А Вася затянулся несколько раз подряд, замысловато пошевелил бровями и сказал:
— Ну так вот. Как она вышла, вас увидала, так и закричала: «Я вижу, вижу, смерть за ними! За плечами у них смерть, за ними гонится!» — за вами, значит. А особенно, — тут Вася понизил голос, пригнулся к Ко?ренькову и зашептал: — особенно, говорит, у этого — и на Сергея вашего показывает. Я, говорит, вижу, она его совсем уже догнала. Уже клубится мрак над ним, зловещий, грозовой!
От этих слов Палыча пробрала дрожь. Он предчувствовал беду, но все же старался гнать от себя подобные мысли, а Василий выложил их запросто, как дважды два.
Бог сумерек
— Вот так. — Вася отодвинулся и заговорил погромче. — Я уж на ночь вам не стал ничего рассказывать, да и думал: может, путает бабка, чего не бывает… А когда вчера вечером от вас вернулся, стал с ней разговаривать. Она так и уперлась: нет, нет, смерть за ними, и хоть ты тресни!.. А потом…
Здесь Вася снова солидно крякнул — видимо, этот прием сопровождал у него всякий поворот темы. То же, о чем он заговорил потом, оказалось для Палыча полной неожиданностью.
Вот что ему открылось.
Более года назад, весной, в цыганских дворах появился человек — неприметный такой, в скромном костюме, при галстуке. Не тратя времени на расспросы и всякие подобные глупости, он направился к самому главному, тому, кого принято называть цыганским бароном. Причем прошел к баронскому жилищу так уверенно, словно всю жизнь ходил туда в гости. Вошел, вежливо поздоровался, протянул визитку — научный сотрудник института психологии, кандидат наук — и предельно корректно изъяснил, что его, как ученого, интересует весь тот мистический ореол, который сложился вокруг цыган вообще. И он, ученый?психолог, хотел бы, если это, конечно, возможно, ознакомиться с арсеналом применяемых средств…
Человека, имеющего жизненный опыт цыганского барона, чем?либо удивить практически невозможно. Не удивила его и такая просьба. Барон дипломатично ответил, что эти слухи во многом преувеличены, что никаких таких особенных тайн вовсе нет… ну и вежливенько?веж?ливенько постарался сплавить любознательного гостя восвояси.
Гость ушел. Барон тут же дал команду разузнать поподробнее, кто он такой. На следующий же день безошибочный цыганский телеграф донес: да, действительно, работает такой в институте психологии. А кроме того, он работает… где бы вы думали?.. В «Гекате»!
Узнав это, барон несколько встревожился. Он и понятия не имел, зачем частному охранно?сыскному агентству цыганские трюки, но, будучи, разумеется, человеком очень неглупым, тут же сообразил, что эти сыщики наверняка хотят использовать технологии ясновидения. Он поразмыслил, потом собрал тех немногих пожилых цыганок, гадалок и ворожей, которым доверял стопроцентно, хотя тайн их искусства он на самом деле не знал, да и не нуждался в том, чтобы знать. Как уж совещались эти гадалки (в том числе и Васина бабка), чего они там ворожили — неизвестно, но известно одно. Колдовской консилиум категорически заявил барону, что никаких дел с «Гекатой» иметь нельзя. Никаких! Ни малейших!