Игорь так и покатился от смеха, едва не свалившись с лавки.
— О?ох… ну… ну, Палыч…
— Конечно, конечно! Кому смех, кому грех…
— Да нет же, Александр Павлович, нет, совсем не обязательно! Я думаю, что нет. Вспомните, вы же сами рассказывали о том, что с вами студентом бьшо! Тогда вы никаких неприятных ощущений не испытывали, так ведь?
— Так, так… — Палыч посмеивался вместе с Игорем. — Не испытывал…
— Вот именно. Следовательно?..
— Следовательно, придется все?таки Палычу поработать миноискателем…
А Кореньков перестал смеяться.
— Слушайте… — произнес он совершенно серьезно.
— Да?да, именно слушайте! — Лев Евгеньевич козырем встал перед парнями. — Вы помните те места?
— Где это случилось? — Палыч полез за сигаретой. — Да как сейчас!
— И прекрасно. Вот мы с них и начнем. С завтрашнего дня. Годится?
Палыч разволновался от воспоминаний, опять поднялся. Он прикурил и жадно затянулся несколько раз подряд.
— Я это как сейчас помню. Помню, как вышел из трамвая, пошел по улице… Осень была тусклая, такая изморось…
— А что за улица? — спросил Игорь.
— Рябиновая.
— А, знаю. — Игорь кивнул. — А очутился где?
— А очутился аж на Прибрежной.
— Тоже знаю, — сказал Игорь с удивлением. — Порядочно!
Палыч покачал головой, продолжая вспоминать.
— Н?нет, ну надо же… Помню ли я? Да помню до сантиметра! Буквально. Не шучу. Пойти на Прибрежную, на Рябиновую — точно встану, до сантиметра, прямо вот так!..
И нещадно задымил сигаретой, весь окутался дымом.
— Да можно посмотреть по карте, — сказал Федор Матвеевич. — У меня городская карта есть. Можно глянуть.
— Давайте глянем, — оживился Палыч. — Интересно.
Игорь подумал, что это не очень интересно, в картах вообще ничего интересного нет, они ему еще в армии надоели… но Федор Матвеевич уже волок замасленную бумагу.
Палыч как?то повеселел. Он одним махом сдвинул на половину стола посуду, а с освободившейся половины смел крошки.
— Кладите, Федор Матвеевич. Давайте, давайте, посмотрим…
Все с интересом склонились над потрепанной, вытертой на сгибах картой. Грязноватый ноготь Палыча безошибочно нашел на карте улицу Рябиновую.
— Вот она, небольшая улочка. Вот тут перекресток, а тут вот… не показано — внутри Дворовой проезд, около него, не доходя нескольких шагов, меня и поддело…
— В параллельный мир, — сказал Игорь.
— Уж это точно… Ага, ага. — Ноготь крепко постучал по рисунку. — Федор Матвеевич, у вас карандаш есть? — неожиданно обратился Кореньков к хозяину.
— Карандаш? Есть, — смутился Федор Матвеевич, — да уж больно он не того.
— Карандаш? Есть, — смутился Федор Матвеевич, — да уж больно он не того… не заточен, и вообще…
— Пустяки, пустяки. Давайте сюда, — нетерпеливо перебил Палыч.
Карандаш явился. Вернее, действительно — огрызок.
— Так! — Палыч с трудом потер затупившимся сальным грифелем по бумаге. — Это Рябиновая. Теперь смотрим Прибрежную…
— Тоже до сантиметра помнишь? — ухмыльнулся Игорь.
— До миллиметра! — отрезал Палыч и тут же отыскал Прибрежную: на юго?западной окраине, огибаемой рекой.
— До миллиметра… — приговаривал он, делая отметку. — Конечно, помню до миллиметра… до секунды: вот здесь! Тут забор идет, база. А здесь, дальше, уже кустарник, пустырь какой?то, спуск к реке.
И он сделал на карте вторую отметку.
Некоторое время все смотрели молча.
— Н?да… — с уважением протянул Федор Матвеевич.
— По прямой будет километров десять. — Игорь качнул головой. — Чуть меньше, может быть. Солидно!
— По прямой, говоришь?.. — Кореньков сощурился… выпрямился. Взор его прояснел. — Федор Матвеевич, а линейка есть?
Нашлась и линейка. Тоже замшелая, но вполне пригодная.
— Вы, Федор Матвеевич, наверное, из потомственных кулаков, — пошутил Лев Евгеньевич, но Логинов остроты не понял и сказал:
— Да у нас в роду все мужики были хозяйственные. А Кореньков уже приложил линейку к карте и дважды быстро черкнул карандашом, соединяя обе точки.
— Что находится на этой линии? — догадался Лев Евгеньевич.
Палыч блеснул золотой коронкой справа.
— Давайте посмотрим. — Тут и Игорь заинтересовался. — Вот, смотри, по парку идет…
— И рядом с озером! — подхватил Огарков.
— Ага, по самому берегу.
— А здесь гастроном, — Игорь читал карту лучше всех, — здесь спортплощадка. Улица Арсенальная, Посадская… Товарная.
— Черт, Игорь, как ты в них ориентируешься?!
— Профессия… Вот Проспект Победителей, а это Большая Успенская…
— Патриоты, — ядовито буркнул Лев Евгеньевич, — переулка Побежденных наверняка не выдумают…
— Улица Авиаторов, — продолжал перечислять Игорь, — Диагональная… — И замолчал.
— А эта? — показал Палыч.
— Эта — улица Фронтовых бригад, — ответил Игорь механически. — А вот этот квартал — прямо через него линия проходит, видите?
— Видим, и что?
— Между Проспектом, Авиаторов и Диагональной — что? Вот здесь. Смотрите!
На несколько секунд воцарилось оцепенелое молчание, а затем Огарков звонко хлопнул себя по лбу.
— Бог мой! Это же… здесь же библиотека!!
Палыч сообразил не сразу, но вид сделал уверенный.
— А я что говорил?
— Ты ничего еще не говорил, — возразил Игорь.
— Не говорил, так сделал! Если три точки на плоскости лежат на одной прямой, то?..