— Если бы только знать, — рассуждал длинный худой Дух Огня с бородой из красного пламени, — чем она, собственно говоря, больна? Жара у нее нет? Нет. Опухоли тоже нет. Нет ни сыпи, ни воспаления. Она просто угасает, а отчего — непонятно.
После каждой фразы изо рта у него вылетало маленькое облачко дыма, образуя какую-нибудь фигуру. Сейчас это был вопросительный знак.
Облысевший от старости Ворон, похожий на большую картофелину, в которую как попало воткнули несколько черных перьев — он был специалистом по простудным заболеваниям, — хрипло прокаркал:
— Она не кашляет. И насморка у нее нет… С медицинской точки зрения, это вообще не болезнь. Он поправил на клюве большие очки и вызывающе взглянул на собеседников, как бы принуждая их согласиться.
— Во всяком случае, для меня несомненно, — прогудел Скарабей, жук, которого иногда называют Жуком-Аптекарем, — что между ее недугом и теми ужасными событиями, о которых нам рассказали посланцы, есть таинственная связь.
— Ну, вы в своем репертуаре, — саркастически заметил Чернильный Человечек, — всегда и во всем вы видите таинственную связь.
— А вы вообще ничего не видите, кроме свой чернильницы, — сердито огрызнулся Скарабей.
— Коллеги, коллеги!.. — примирительно вмешалось Привидение с провалившимися щеками, замотанное в длинный белый балахон. — Не будем переходить на личности! Это лишено смысла. И главное, не говорите так громко!
Подобные разговоры возникали то тут, то там — во всех концах Тронного Зала.
Быть может, вам покажется странным, что такие разные существа вообще могут объясняться друг с другом. Но почти все твари, населяющие Фантазию, в том числе и звери, знали по меньшей мере два языка: свой собственный — на нем они разговаривали со своими соплеменниками, и его не понимали те, кто принадлежал к другим родам — и общий язык, который называли Высоким Языком Фантазии, или просто Великим Языком. Им владели все жители Фантазии, хотя некоторые и говорили на нем с сильным акцентом.
Вдруг в Зале воцарилась гробовая тишина, и все взоры обратились к большой двустворчатой двери: она распахнулась, и в Зал вошел Цайрон, прославленный, легендарный мастер врачевания.
Он был из тех, кого в старину называли кентаврами — с головы до пояса он выглядел как человек, а книзу от пояса — как лошадь. Цайрон происходил из семейства Черных Кентавров. Он прибыл сюда из очень отдаленной области, расположенной на крайнем юге. Его человеческая часть была цвета черного дерева, а белые как лунь волосы и борода мелко вились. Лошадиная часть его тела была полосатой, как у зебры. На голове его красовалась странная, сплетенная из камыша шляпа, а на шее висела цепочка с большим золотым амулетом, на котором были выгравированы две переплетенные змеи — светлая и темная; вцепившись друг другу в хвост, они образовывали овал.
Бастиан от изумления перестал читать. Он захлопнул книгу, не забыв заложить палец между страницами, и внимательно оглядел переплет. Ведь на нем тоже были изображены две змеи, вцепившиеся друг другу в хвост и образовавшие овал. Что мог означать этот странный овал?
А вот в Фантазии всякий знал этот символ. Он означал, что тот, у кого он на шее, выполняет особое поручение Девочки Королевы и может действовать от ее имени, словно она сама тут лично присутствует.
Медальон этот обладал какой-то магической силой, хотя никто толком не знал, какой именно. Зато все знали, как он называется: ОРИН.
Многие даже боялись произносить это странное слово и называли его кто как: кто Знаком Власти, кто Амулетом, кто просто Блеском.
Выходит, и книга была украшена Знаком Девочки Королевы.
Шепот пронесся по Тронному Залу, послышались даже возгласы изумления. Ведь Знак Власти давно уже никому не доверялся.
Цайрон ударил несколько раз копытом в пол, требуя тишины, потом произнес низким голосом:
— Друзья, не надо удивляться, что на мне ОРИН. Я получил его лишь на время, как доверенное лицо. Скоро я передам Блеск более достойному.
В зале вновь воцарилась мертвая тишина.
— Я не намерен даже пытаться унять вашу боль красивыми словами, — продолжал Цайрон. — Мы оказались бессильными перед болезнью Девочки Королевы. Мы знаем лишь, что разрушение Фантазии началось одновременно с ее болезнью. А больше не знаем ничего, не знаем даже, можно ли ее спасти искусством врачевания. Однако возможно — и я надеюсь, никто из вас не обидится, если я выскажу это открыто, — возможно, что мы, собравшиеся здесь, не обладаем всеми знаниями, всей премудростью. На этом, собственно, и основана моя последняя и единственная надежда… Надежда на то, что в нашей бескрайней Фантазии найдется создание мудрее нас всех и оно-то даст нам совет и окажет помощь. Однако уверенности у меня в этом нет, да ее, по-моему, и быть не может. Одно, во всяком случае, ясно: в чем бы ни заключалось наше возможное спасение, на поиски его должен отправиться такой путник, которому под силу открыть дорогу в неведомое, который не отступит ни перед опасностью, ни перед тяжкими испытаниями. Одним словом, нужен герой. И Девочка Королева назвала мне имя этого героя. Только ему одному доверяет она свою и нашу судьбу. Его зовут Атрейо, и живет он в Травяном Море, что за Серебряными Горами. Ему я и передам ОРИН и благословлю его на Великий Поиск. Теперь вы знаете все.