В мозгу у Крута зазвенел тревожный колокольчик.
— Какого послания?
Голос, несущийся из алюминиевой решётки динамика, звучал сурово, как ядерная зима:
— Вы, мой волшебный человечек, должны зарубить на своем маленьком носу, что меня следует принимать всерьёз. Взгляните, пожалуйста, на пакет.
Майор опустил глаза. Самый обычный пакет. Плоский, внутри вещество, похожее на замазку… О нет!
Под оболочкой мигал красный огонек.
— А теперь лети, маленький эльф, — произнес голос. — И передай своим друзьям привет от Артемиса Фаула-второго.
Рядом с красным огоньком замелькали, ритмично щёлкая, какие-то зелененькие значки. Крут сразу узнал их, они изучали такие закорючки в Академии на уроках человековедения. Это были… цифры. Мелькающие в обратном порядке. Обратный отсчет!
— Д'арвит! — прорычал Крут. (Переводить это слово бессмысленно, потому что перевод всё равно вычеркнет цензура.)
Он повернулся и бросился прочь, а вслед ему по металлическому туннелю летел насмешливый голос Артемиса Фаула.
— Три, — считал Фаул, — два…
— Д'арвит! — повторил Крут.
Обратный путь показался ему куда длиннее. Наконец в щели приоткрытой двери мелькнуло усыпанное серебристыми звездами небо. Крут включил крылья. Полёт будет ещё тот. Крылья «Колибри» чуть ли не цеплялись за стены сузившегося коридора.
— Один.
Одно крыло задело за выступающую трубу и высекло сноп искр. Крут было завертелся в воздухе, но в конце концов сумел-таки выровняться.
— Ноль… — произнес голос. — Ба-бах!
Внутри герметично запечатанного пакета сработал детонатор, воткнутый в килограмм чистого «семтекса», пластиковой взрывчатки. В одну микросекунду реакция поглотила весь кислород трюма, после чего волна раскаленного до белизны пламени устремилась по пути наименьшего сопротивления — вдогонку за Крутом.
Майор опустил забрало шлема и выжал полный ход. Дверь находилась всего в нескольких метрах. Вот только кто доберется до неё первым — Крут или огненный шар?
Первым успел майор. Едва успел. Выполняя мертвую петлю, он ощутил, как от ударной волны завибрировало все тело. Языки пламени лизали его комбинезон, хватали за ноги, но Крут продолжал лететь, пока не врезался в ледяную воду. Изрыгая проклятия, он вынырнул на поверхность.
Неподалеку вставала стена пламени, в которую превратилось китобойное судно.
— Майор! — раздался в наушниках настойчивый голос Жеребкинса. Связь снова наладилась. — Майор, доложите обстановку!
Крут вырвался из объятий волн и поднялся в небо.
— Обстановка, Жеребкинс, вызывает у меня крайнее раздражение. Берись за свои компьютеры. Я хочу знать все, все до мельчайших подробностей, о некоем Артемисе Фауле. И всем будет гораздо лучше, если я получу эти сведения до того, как доберусь до базы.
— Есть, сэр. Приступаю к выполнению.
Шутки в сторону. Даже Жеребкинс понял, что сейчас шутить не стоит.
Даже Жеребкинс понял, что сейчас шутить не стоит.
Поднявшись метров на триста, Крут остановился. Как мотыльки на огонь, к горящему китобою уже неслись спасательные суда. Майор стряхнул с локтей клочки обгоревшей ткани. «Мы вычислим этого Артемиса Фаула, — поклялся он. — Он от нас не уйдёт».
Глава 6
Осада
Откинувшись на спинку вращающегося кожаного кресла, Артемис сложил руки на груди и улыбнулся. Прекрасно. Этот небольшой взрыв должен излечить волшебный народец от рыцарских замашек. К тому же одним китобойным судном стало меньше. Артемис Фаул не любил китобоев. Существуют более приемлемые способы изготавливать мыло.
Миниатюрная камера, спрятанная в пеленгаторе, сработала идеально. Она передавала такие четкие изображения, что даже были видны кристаллики от дыхания, опадающие на пол трюма.
Артемис посмотрел на экран камеры наблюдения, установленной в подвале. Его пленница сидела на кровати, обхватив голову руками. Артемис нахмурился. Он и не ожидал, что представитель волшебного народца будет настолько похож на… человека. До сих пор речь шла о… дичи. О животных, на которых он, Артемис, охотился. Но сейчас дело приняло несколько иной оборот.
Артемис выключил компьютер и направился к двери. Пожалуй, пора немного побеседовать с гостьей. Однако не успел он взяться за бронзовую ручку, как дверь вдруг распахнулась. На пороге стояла Джульетта, видимо, она очень спешила, потому что щёки её раскраснелись.
— Артемис, сэр, — задыхаясь, выпалила она. — Ваша мать. Она…
Артемис почувствовал, как в желудке его вдруг свернулся свинцовый комок.
— Что?
— Ну, она сказала… что ваш отец…
— Что, Джульетта? Ради всего святого, в чем дело?
Джульетта прижала обе ладони ко рту, очевидно, собираясь с силами.
— Ваш отец, Артемис-старший… — выдавила она сквозь пальцы. — Мадам говорит, что он вернулся!
Артемис готов был поклясться, что сердце его на долю секунды замерло. Отец? Вернулся? Возможно ли это? Конечно, Артемис всегда верил, что отец жив. Но потом на свет родился этот план, и мысли об отце отступили несколько в сторону. Внезапно Артемиса обожгло острое чувство вины. Он перестал надеяться. Перестал ждать собственного отца.
— Ты его видела, Джульетта? Скажи, ты сама его видела?
— Нет, сэр, — покачала головой девушка. — Я только слышала голоса. В спальне. Но мадам не пустила меня. Я даже притворилась, будто бы принесла горячий чай, все равно…