Тут Нгуен перепугался не на шутку. Артемис умел производить впечатление. Бледный подросток с властными манерами и речью взрослого человека, привыкшего управлять людьми. Фаул… Конечно же, это имя было известно Нгуену, да и кто в международном преступном сообществе не слышал о Фаулах? Но он-то предполагал, что ему предстоит иметь дело с Артемисом-старшим, а не с каким-то мальчишкой. Впрочем, этого мрачного малолетнего типа вряд ли кто осмелился бы назвать мальчишкой. Ну а громила, который с ним, как его, Дворецки? Такой за здорово живёшь переломит человеку хребет и не поморщится. С его-то лапищами! Нгуен срочно начал прикидывать, как бы половчее свалить от этой интересной компании. Дьявол с ними, с деньгами, жизнь дороже.
— А теперь — к делу, — сказал Артемис, выкладывая на стол миниатюрный диктофон. — Вы откликнулись на наше объявление в Сети.
Нгуен кивнул, про себя моля Бога, чтобы его информация оказалась верной.
— Да… мистер… мастер Фаул… сэр. То, что вы, как это… ищете… ну, я могу помочь.
— Правда? И я должен верить вам на слово? А вдруг вы решили заманить меня в западню? Врагов у моего семейства хватает.
Молниеносным движением руки Дворецки перехватил москита, подбиравшегося к уху молодого хозяина.
— Нет-нет, — замотал головой Нгуен и достал бумажник. — Вот, смотрите.
Артемис внимательно изучил полароидный снимок. И приказал сердцу перейти с галопа обратно на шаг. Убедительно, ничего не скажешь, но в наше время, при современном-то развитии компьютерной техники, подделать можно всё, что угодно. На фотографии виднелась рука, выступающая из складчатой, многослойной тени. Пятнистая зелёная рука.
— Гм, — пробормотал он, — ну и?..
— Это женщина. Целительница, живёт неподалёку от улицы Ту-До. Расплачиваются с ней рисовой водкой. Она всё время «под мухой».
Артемис кивнул. Выглядит весьма правдоподобно. Пьянство. Одна из немногих характерных особенностей, выявленных им за время расследования. Он встал и разгладил складки на своей белой рубашке.
Он встал и разгладил складки на своей белой рубашке.
— Прекрасно. Показывайте дорогу, мистер Нгуен.
Нгуен смахнул капли пота с обвислых усов.
— Только информация. Такая была договоренность. Мне не нужны лишние проклятия на мою голову.
Дворецки схватил осведомителя за шкирку.
— Извините, мистер Нгуен, но сейчас условия диктуете не вы. Ваше время прошло.
Дворецки повел упирающегося вьетнамца к взятому напрокат автомобилю. Вообще-то в машине на улицах Хошимина (или Сайгона, как его по старинке тут называли) особой надобности не было, но Артемис предпочитал как можно меньше контактировать с городским населением.
Джип пробирался по узким улочкам ужасно медленно, а нараставшее в груди Артемиса нетерпение делало эту черепашью скорость ещё мучительнее. Он почти не в силах был держать себя в руках. Неужели их долгие поиски близятся к концу? Шесть раз они брали ложный след, пересекли три континента — неужели эта насквозь проспиртованная целительница и есть тот самый горшочек с золотом, что обычно прячется на конце радуги? Радуга из винных паров, а под ней — сокровище. Артемис чуть было не рассмеялся. Надо же, он придумал шутку. Такое с ним случалось не каждый день.
Мопеды обтекали их с двух сторон, будто рыбы в гигантском косяке. Казалось, толпе, заполнявшей улицы, не будет конца. Даже переулки были под завязку забиты всяческими ларьками и лотками. Рыбьи головы летели в котлы, где шипело масло. Под ногами у прохожих шныряли пацаны, высматривающие, где что плохо лежит. Мальчишки поменьше сидели в тени домов и до посинения пальцев давили на кнопки «геймбоев».
Нгуен так взмок, что его рубаха цвета хаки насквозь пропиталась потом. И вовсе не из-за влажной жары, к которой он с детства привык. Виной была проклятая ситуация, в которую его угораздило влипнуть. Чем только он думал? Организованная преступность заинтересовалась всякими колдовскими штучками — сразу надо было понять, что дело пахнет жареным. Нгуен дал себе молчаливое обещание, что если благополучно выберется из этой переделки, то больше ни-ни. Никаких подозрительных контрактов по Интернету и, уж конечно, никаких дел с сыновьями крутых европейских преступных боссов.
Всё-таки джип застрял. Местные переулки не были предназначены для езды на машинах. Артемис повернулся к вьетнамцу.
— Кажется, мистер Нгуен, дальше нам придётся идти пешком. Если вздумаете бежать — пожалуйста. Только приготовьтесь к резкой и скорее всего смертельной боли промеж лопаток.
Нгуен внимательно посмотрел Дворецки в глаза. Они были темно-синими, почти черными. Ни тени милосердия, ничего.
— Не беспокойтесь, — ответил он, — я не убегу.
Они вышли из автомобиля. Тысячи глаз с подозрением провожали странную, разнокалиберную компанию, пробирающуюся по грязной душной улочке. Какой-то недалекий карманник попытался стибрить у Дворецки бумажник. Даже не поворачиваясь, слуга одним движением руки сломал воришке пальцы. Вокруг мальчика, великана и вьетнамца мигом образовалось пустое пространство.
Улочка ещё сузилась и превратилась в изрытую, грязную колею, вьющуюся между домов. Отходы и нечистоты выплескивались прямо под ноги. Нищие и калеки жались на островках из плетеных циновок. У большинства местных обитателей всего и добра-то было, что их жалкая, никому не нужная плоть, поэтому появившаяся здесь троица резко выделялась на фоне всей этой бедноты.