4 августа. Надо сказать, наш матросский кубрик мало чем отличается от общежития в Третьем Доме советов. Только люди тут попотрепаннее будут. А сегодня матрос Гомес, тупая обезьяна с рожей горгоны Медузы, объявил, что лично он намерен стать губернатором одной из открытых земель. Затеялась дискуссия с применением грубой физической силы, которую прекратил боцман Аранда. Душевный человек: двоих повесили. Сразу стало легче дышать.
10 августа. Слава богу, Колумб перевел меня в другое помещение, теперь живу в одном отсеке с боцманом Арандой, штурманом де ла Росой и Владимиром Ильичом, который ловко подвизался в роли писаря. Прибыли на Канарские острова, чтобы чинить «Пинту», у которой сломался руль. Только сейчас стал до конца осознавать, в какой заднице мы завязли. Вот напрягаю мозги, чтобы вспомнить, сколько человек ВЫЖИЛО после экспедиции Колумба. Насколько я помню, «Санта-Мария» разбилась где-то у берегов Кубы. Простите — разобьется. Фрей Хуан сказал:
— Великий инквизитор Торквемада поручил мне следить за душами отплывших, дабы те не вверглись в лоно дьявола.
Его тщетно пытались споить три матроса, которых он решил исповедовать. Нашел кого!..
Матросы — редкие скоты, за немногим исключением.
1 сентября. Три недели проторчали на Гран-Канарии, на Канарских островах. Всегда мечтал побывать на Канарах. Побывал, блин!..
Ночь душная. Боцман Аранда храпит так, как будто ему стянули горло удавкой, а Владимир Ильич взял архискверную моду разговаривать во сне и даже выкрикивать попугайским голоском какие-толозунги. Сегодня удалось разобрать:
— Товарищ Колумб!.. Архискверно! Как нам реорганизовать инквизицию?.. Товарищ Торквемада — оппортунист! Вся власть индейцам! Долой американский империализм!
А вот мне не спалось. Вспомнились ребята: Колян, Вася Васягин, Пелисье, даже этот хитрый черт Добродеев вспоминается с умилением. Каравелла раскачивается, хрипло стонут, скрипят шпангоуты, и такое впечатление, как будто расходятся накрепко просмоленные пазы корпуса и вот-вот хлынет вода! Как Колумб собирается на этой скорлупке пересекать Атлантику?.. И ведь это еще самая большая каравелла! «Нинья» вдвое меньше!
3 сентября. Наутро боцман Аранда приволок ко мне фрея Хуана на том основании, что я — ни больше ни меньше — одержим дьяволом. Оказывается, ночью я вывалился из гамака, размахивал руками, выкрикивал слова на неведомом языке, а потом вдруг запел слова какого-то дьявольского песнопения. Позже Владимир Ильич с хохотом поведал мне, каким дьяволом я одержим: оказывается, я пел «Дубинушку».
Собственно, сам боцман Аранда еще та дубинушка… А от фрея Хуана едва удалось отделаться. Если откровенно, он надоел уже всей команде своими нудными проповедями о необходимости смирения плоти, покаяния и прочей чепухе. Оказывается, накануне матрос Сальседа, бывший подручный какого-то живописца, намалевал на стене картинку с голой бабой, и к нему было целое паломничество. В разгар всего этого безобразия явился фрей Хуан и пришел в ужас…
9 сентября. Последние из указанных на карте островов скрылись за кормой. Команда, кажется, сходит с ума. Причем процесс этот — очень шумный. Около трех десятков идиотов безвылазно сидят в кубрике, воют, стонут, плачут и рвут на себе волосы. Фрей Хуан спустился к ним с целью исцелить их души своими идиотскими нравоучениями, но его едва не выкинули за борт. Только вмешательство боцмана Аранды и самого Колумба немного пригасило страсти. Впрочем, хорошего ждать не приходится: помаленьку среди матросов начинает вызревать ядро бунтовщиков. Во главе которого стоят некто Иньяс, затем ирландец Айрис, бывший каторжник, очень приятный в обращении человек, особенно за едой, когда он чавкает так, что даже у бесчувственного боцмана Аранды кусок с трудом лезет в горло. Кажется, теперь я начинаю понимать, как происходил процесс эволюции человека. Только сейчас, в нашем случае, он идет в обратном направлении. Команда деградирует, хотя при отплытии казалось, что дальше — некуда. Однако проявил свой изобретательный нрав товарищ Ленин, который вообще удивительно легко находит общий язык с разными негодяями: он отвлек матросов от их страданий, научив играть в несколько карточных игр и устроив к тому же что-то вроде рулетки. Кубрик из дома скорби превратился в игорный дом, и эта новая лихорадка снова была вылечена христолюбивым сеньором Колумбом.
…На этот раз хватило одного повешенного. Если бы не некоторые обстоятельства, то им был бы зачинщик — Владимир Ильич.
Интересно поговорил с Колумбом за бутылкой вина. Были штурман де ла Роса и получивший отпущение грехов Владимир Ильич, а в углу сидел фрей Хуан и теребил свой злополучный катехизис. В подпитии чуть не рассказал сеньору Колумбу о том, что с ним будет дальше. Он неплохой мужик, а что касается стервозности и необузданности, так по-другому (будь он мягкотелым интеллигентом) он и не пробил бы экспедицию. Из того, что я слышал о короле Фердинанде, следует, что это редкая скотина и отъявленный скупец, считающий каждый грош, даже ломаный. А вот королева Изабелла обещала награду в десять тысяч мараведи тому, что первым увидит землю. Колумб объявил об этом уже в океане.