— Значит, с тобой всё хорошо. Значит, ничего и не было.
Она прищурила глаза, видно, не совсем понимая, а потом сказала:
— Не бывает одинаковых снов, Женя. Только не говорите, что вы…
— А я ничего и не хочу говорить! — отозвался он. — И так слишком много сказано. Значит, ты ничего не помнишь?.. Октябрь, военная база, осажденная… черт знает кем!.. Церковь, шесть Ключей, цена искупления, — у него сорвался голос, когда он прочитал чуть нараспев: «…спроси женщину, стоящую перед тобою, женщину любимую и единственную, и скажи, сумеет ли она понять, кто из вас отдаст свою кровь за молодость и свет мира сего!»
Ксения подошла к нему вплотную, и он увидел, как прядь волос, развившись, упала на ее лицо.
Она сказала:
— Это был только сон, Женя. Только сон. В конце концов, ты приехал ко мне в гости, заняв у Ковалева денег, которые никогда не потянешь отдать. Так отдыхай!
Он уставился на нее из-под козырька своей дурацкой бейсболки:
— А ты откуда знаешь, что я занимал деньги у Ковалева?
— Женечка, ты всё-таки неисправимый болван, — нежно сказала она, а потом добавила: — Но нам снятся красивые сны. Для нас двоих. Идем. Я покажу тебе окрестности озера.
— Я уже видел, — быстро сказал он, но тут же поспешил улыбнуться под ее взглядом, которого чуть коснулась тревога.
…В это же самое время Колян Ковалев стоял на пороге своей дачи и, чеша в затылке, ворчал:
— И что его сорвало черт знает куда — в Израиль, где у него, с его москальской рожей, и нет-то никого? И денег еще взял три штуки баксов. У него столько и не было сроду-то. Долг точно не отдаст. Да и не отдаст, хрен бы с ним, с долгом! Че же всё-таки Женьку так торкнуло-то, что он сорвался? Наверняка к бабе поехал, — решил сообразительный Колян. — Только я вот что-то не припомню, чтобы у него в Израиле баба жила. Наверно, новую завел. Ладно, приедет, всё равно всё расскажет, — буркнул Колян и решил было кликнуть Васягина, чтобы узнать, как тот относится к вызову девочек из досуга. Но не успел.
Он увидел, что по направлению к даче идет какая-то молодая женщина. Колян почесал в затылке, пытаясь определить, знаком он с ней или нет, и в этот момент заговорила она сама:
— Здравствуйте, Николай. Как ваше самочувствие? Водочкой не злоупотребляете?
— М-м-м… — не нашелся Колян.
— Женя, наверно, уже уехал?
— А ты, типа… э-э… а вы к нему? — исправился хозяин дачи.
— Коля, несмотря на то, что мы всё исправили, ты по-прежнему остался неисправим, — сказала Галлена, а это была она.
Ковалев мутно посмотрел на нее и вдруг — под взглядом ее глубоких глаз — вспомнил ТО, чего и не могло быть, потому что не могло быть НИКОГДА. Просто не укладывалось в голове. Особенно такой малоформатной, как у Коляна Ковалева.
— Всё правильно, — сказала Галлена. — Папу надолго откинуло в такие места, куда нам лучше не заглядывать… Ксюша — молодец.
— Так это к ней он поехал? — воскликнул Ковалев. — Значит, тоже вспомнил?..
— Я не знаю, что там вспомнил Афанасьев, — насмешливо сказала Галлена. — Нельзя вспомнить будущее. Которое к тому же сами себе наворочали. А сейчас всё встало на свои места, Коля. НИЧЕГО ЕЩЕ не было и уже не будет. Мы только что прибыли на вашу планету, понял? Сейчас май, усек? Май, тот же самый май, как в первое наше прибытие, понял? Только теперь никто не будет пытаться стать богами — ни Альдаир, ни Эллер, ни тем более я, ни даже старый маразматик Вотан с его деистскими амбициями.
— К-какими… ам…фибиями? — нерешительно переспросил Колян.
Галлена покачала головой и сказала:
— Да отдыхай, мальчик, не пучь мозги. Мы, дионы, развоплощены, понимаешь? У нас теперь нет Силы, мы подобны людям. Ничем не лучше, ничем не хуже, понимаешь?
В ее облике промелькнуло нечто такое, что заставило Коляна побледнеть и невольно ускорить дыхание. А потом дыхание и вовсе перехватило, потому что Галлена промолвила с чертовщинкой в красивых темных глазах:
— Кажется, ты говорил, что если бы я была нормальной женщиной, без паранормальных возможностей и чисто дионских заморочек… ты бы мне многое пояснил? Ну так как?.
Ничем не лучше, ничем не хуже, понимаешь?
В ее облике промелькнуло нечто такое, что заставило Коляна побледнеть и невольно ускорить дыхание. А потом дыхание и вовсе перехватило, потому что Галлена промолвила с чертовщинкой в красивых темных глазах:
— Кажется, ты говорил, что если бы я была нормальной женщиной, без паранормальных возможностей и чисто дионских заморочек… ты бы мне многое пояснил? Ну так как?..
Колян тупо уставился на ее высокую грудь, туго обтянутую легким платьем, и пробормотал:
— А мужики, ну, Эллер, Альдаир… Вотан Борович, а с ними еще и Анни… они где?
— Купаются в речке, — ответила Галлена. — Да не дергайся. Никаких тебе путешествий в прошлое, никаких невидимостей и чтения мыслей. Всё! Идем-ка лучше на пляж.
— Что, совсем не можешь читать мысли? — обрадовался Колян.
Галлена лукаво улыбнулась, прикоснулась к предплечью Ковалева, там, где виднелась злополучная татуировка «Колян с Балтики», и, чуть помедлив, ответила:
— Ну… почти. Настоящая женщина всегда может прочитать определенные мысли настоящего мужчины, ведь правда? Я о том, что ты хочешь выпить за встречу. А ты о каких мыслях подумал?