Помешал этому случиться один только Алкивиад, не только убеждая и поучая
массу, но прося и порицая каждого в отдельности. Ему помогал Трасибул из
Стирийского дема, держась близ него и громко крича, — он был, как говорят,
самым громкоголосым из афинян. Вторым прекрасным поступком Алкивиада было
то, что он взялся или склонить к переходу на сторону афинян или не допустить
до соединения со спартанскими финикийские корабли, посланные царем и
ожидаемые спартанцами. Он поторопился отплыть, и Тиссаферн не привел
эскадры, уже появившейся у Аспенда, обманув лакедемонян; обе стороны
обвиняли Алкивиада в том, что эскадра, не дойдя до места, вернулась обратно,
особенно лакедемоняне, говорившие, что он посоветовал варвару предоставить
эллинам уничтожать друг друга. Ибо было несомненно, что присоединение такой
силы к одной из сторон полностью лишило бы другую владычества на море.
XXVII. ВСКОРЕ после этого четыреста были свергнуты, причем народная
партия получила действенную помощь со стороны друзей Алкивиада. Оставшиеся в
городе желали присутствия Алкивиада и просили его вернуться, но он полагал,
что ему следует приехать со славой, а не с пустыми руками и ничего не
сделав, благодаря состраданию и милости толпы. Поэтому прежде всего он
отплыл из Самоса с небольшим количеством кораблей в Книдское и Косское моря.
Там, узнав, что спартанец Миндар плывет со всем флотом в Геллеспонт, а
афиняне его преследуют, Алкивиад поспешил на помощь стратегам. Случайно он
прибыл со своими восемнадцатью триерами как раз в тот момент, когда уже все
корабли, как спартанские, так и афинские, встретились и вступили в большое
сражение при Абидосе. Битва продолжалась до самого вечера с переменным
успехом. Появление флота вызвало различные ожидания у обеих сторон —
неприятели воспрянули духом, афиняне же смутились. Но Алкивиад, быстро
подняв дружественный сигнал на корабле командующего, тотчас же напал на тех
из пелопоннесцев, которые побеждали и преследовали афинян. Он обратил их в
бегство, пригнал к берегу, ломал, напирая, корабли и избивал людей,
спасавшихся вплавь, хотя пехота Фарнабаза, явившись им на помощь, защищала
корабли с берега. В конце концов, взяв тридцать неприятельских кораблей и
спасши свои, афиняне поставили трофеи. Гордясь своей блестящей удачей и
желая почваниться перед Тиссаферном, Алкивиад отправился к нему, приготовив
дары и подношения и сопровождаемый приличной командующему свитой. Он
встретил прием, какого не ожидал, так как Тиссаферн, давно находясь на
дурном счету у лакедемонян и боясь, чтобы его не обвинили перед царем,
решил, что Алкивиад пришел к нему в самый подходящий момент и, схватив его,
заключил в тюрьму в Сардах, чтобы при помощи этой несправедливости
защищаться против обвинений.
XXVIII. ПО ПРОШЕСТВИИ тридцати дней Алкивиад достал откуда-то лошадь и,
тайно убежав от сторожей, спасся в Клазомены.
XXVIII. ПО ПРОШЕСТВИИ тридцати дней Алкивиад достал откуда-то лошадь и,
тайно убежав от сторожей, спасся в Клазомены. Сверх того он наклеветал на
Тиссаферна, будто был освобожден им; сам же, приплыв в лагерь афинян и
узнав, что Миндар находится в Кизике вместе с Фарнабазом, убедил воинов в
необходимости для них сразиться с врагом и на суше и на море и даже напасть
на неприятельские укрепления, говоря, что если они везде не победят, то не
будут иметь денег.
Вооружив корабли и пристав у Проконнеса, он приказал заключить в
середину мелкие суда и остерегаться, чтобы неприятели не смогли каким-либо
образом заподозрить его прибытие. Случившаяся внезапно сильная гроза с
большим дождем и темнотой содействовала ему и скрыла его приготовления. Не
только противники ни о чем не подозревали, но и для самих афинян, уже
отчаявшихся, было неожиданностью его приказание сесть на корабли и двинуться
в путь. Вскоре темнота уменьшилась, и афиняне увидели корабли пелопоннесцев,
стоявшие у гавани Кизика; Алкивиад, опасаясь, чтобы враги, ввиду его больших
сил, не стали искать убежища на земле, приказал стратегам, плывя медленнее,
остаться позади, сам же появился с сорока кораблями, вызывая врагов на бой.
После того как те, совершенно обманутые и отнесясь презрительно к таким
малым силам, двинулись навстречу неприятелю, тотчас же началось сражение;
увидев же появившиеся уже во время боя остальные корабли афинян, испуганные
лакедемоняне обратились в бегство. Алкивиад с двадцатью лучшими кораблями
пробился через неприятельский флот, пристал к берегу и, высадившись, напал
на бегущих с кораблей и многих перебил. Двинувшиеся на помощь Миндар и
Фарнабаз были разбиты; Миндар, геройски сражаясь, был убит, Фарнабаз же
бежал. Победителям досталось множество трупов, оружие и весь флот. Овладев
Кизиком, покинутым Фарнабазом после истребления пелопоннесцев, афиняне не
только прочно укрепились на Геллеспонте, но и совсем изгнали лакедемонян из
моря. Было перехвачено даже письмо, лаконически сообщавшее эфорам о
случившемся несчастии: «Корабли погибли; Миндар погиб. Экипаж голодает. Не
знаем, что делать».
XXIX. ВОИНЫ Алкивиада так подняли головы и возгордились, что считали
недостойным делом, чтобы они, не знавшие поражения, общались с другими
воинами, побежденными не раз. Ибо немногим раньше Трасилл был разбит у
Эфеса, и для посрамления афинян эфесцы поставили медный трофей. Воины
Алкивиада, гордясь собой и своим стратегом, упрекали за это воинов Трасилла
и не хотели ни заниматься вместе с последними гимнастикой, ни иметь с ними
общее место в лагере. Но, когда Фарнабаз, имея множество конницы и пехоты,
напал на них в то время, как они вступили в Абидос, Алкивиад же, придя на
помощь, обратил врагов в бегство и преследовал их до самой ночи вместе с
Трасиллом, — войска соединились и вернулись в лагерь вместе, дружелюбные и
веселые. На следующий день, поставив трофей, Алкивиад начал грабить страну
Фарнабаза, не встречая нигде сопротивления.