Между тем в германском верховном командовании гадали и спорили о том, какими будут стратегические планы западных союзников в отношении направления главного удара и места высадки основных сил вторжения. Оно хотело знать, сколько американских дивизий уже находятся в Англии, когда и где следует ожидать вторжения и какую подготовку ведут вражеские агенты и движение Сопротивления к вторжению. Соответственно, абверу было приказано активизировать все агентурные связи в странах противника, а также всех агентов, работавших на торговых судах и в ремонтных доках нейтральных и вражеских стран, чтобы получить ответы на эти важнейшие вопросы. Все связанные с этим сообщения тщательно проверялись. В феврале 1943 г. были получены некоторые подробности о совещаниях, состоявшихся несколькими неделями раньше в Касабланке между Черчиллем и Рузвельтом. Из докладов надежных агентов следовало, что Объединенный Комитет начальников штабов западных держав получил директиву о подготовке к вторжению на материк.
Было несколько вариантов нападения на «Крепость Европу», как гипертрофированно определял Гитлер находившийся под его властью континент. И абвер должен был, конечно, в первую очередь выяснить, где вообще и в каких масштабах западные союзники ведут подготовку к вторжению. Абвер смог дать главнокомандующему немецкими войсками на Западе некоторые наметки на этот счет, но в вопросе о том, где и когда, он так же, как и другие разведслужбы, блуждал в темноте. Результаты поиска были бы бесспорно лучшими, если бы местные органы полиции безопасности и СД во Франции не относились безразлично к собранным материалам. У шпионов и участников Сопротивления, арестованных СД и гестапо, изымалось очень много донесений, чертежей, схем и других документов, из которых можно было многое узнать. Но из-за нехватки квалифицированных специалистов у этих двух ведомств материалы оставались непроработанными. Вместе с тем сотрудники абвера к этим материалам не допускались.
Начальник отдела III «Вест» фронтовой разведки подполковник Райле и начальник отдела разведки штаба главнокомандующего войсками на западе полковник Майер-Детринг попытались договориться с местным начальником тайной полиции штандартенфюрером СС Кнохеном о том, чтобы разрешать военным специалистам оценку материалов вражеской агентуры. Кнохен вначале согласился с этим, и документы начали поступать в Абвер. Но это взаимодействие внезапно прекратилось. Райле попытался напомнить Кнохену об их договоренности, но тот без обиняков заявил, что он пришел «к другому мнению». А все это объяснялось тем, что военная тайная служба — абвер к тому времени (начало февраля 1944 г.) была уже списана со счетов, а адмирал Канарис снят со своего поста.
И если вопреки всему даже тогда военные разведчики сумели добиться значительных успехов, то это было всецело заслугой фронтовой разведкоманды III «Вест», упорно продолжавшей свое дело. В зимние месяцы 1943/44 гг. на основе довольно надежных сообщений своих агентов удалось установить, что вторжение на континент начнется из Англии. На это указывали усилившееся движение американских военно-транспортных судов с войсками в Англию, а также радиограммы нескольких наших агентов, работавших на Британских островах и сообщавших о большом скоплении войск и кораблей в портах Южной Англии. Нетрудно было догадаться, что вторжение будет осуществляться через Ла-Манш. Однако в начале 1944 г. абвер мог опираться только на сообщения, которые допускали определенные выводы, но не давали точного ответа на вопросы, поставленные военным руководством. Тем не менее, по сведениям нашей контрразведки, центры вражеских тайных служб, сосредоточенные в Лондоне, с некоторого времени серьезно активизировали деятельность своих шпионов в районах вокруг Парижа и оттуда к побережью в направлении на Канн и Шербур. Когда же в первой половине 1944 г. участились налеты вражеской авиации и планомерные бомбардировки железных дорог, мостов и важных транспортных узлов в указанном районе, то окончательно укрепилась уверенность в том, что попытка вторжения наиболее вероятно произойдет на побережье западнее устья Сены. Разумеется, следовало бы сделать аэрофотоснимки тех британских гаваней, где накапливались силы вторжения, но за западе у нас уже не было такой авиации, которая могла бы это осуществить. Поэтому приходилось ориентироваться на доклады доверенных лиц и агентов, а также не в последнюю очередь на службу радиоподслушивания.
Наши надежные агенты в начале 1944 г. докладывали, что между лондонской радиостанцией Би-би-си и формированиями французского Сопротивления существует договоренность о том, каким образом и с помощью каких условных фраз они будут оповещены о готовности к «дню Икс» и о времени начала вторжения. Для каждого формирования была установлена своя, только ему понятная условная фраза вполне безобидного содержания. Самыми главными фразами были две строки из поэмы Верлена «Осенняя песня» («Chanson d’automne»). Первая строка звучала так: «Les Sanglots longs des violons d’automne…» («Долгие всхлипы этих скрипок осенних…») и должна была быть передана 1-го или 15-го числа месяца вторжения. Вторая часть сообщения: «blessent mon сoeur d’une longeaer monotone» («Ранят сердце мое протяжным стоном») означала, что вторжение последует в течение 48 часов с момента ее передачи по радио.