В дальнейшем в ходе войны шефу абвера делались упреки и Гитлером, и ОКВ, и РСХА в том, что его абвер «отказывал» в критических ситуациях, например в связи с высадкой западных союзников в Северной Африке в ноябре 1942 года. Тогда Канарис и правда несвоевременно доложил о целях и сроках высадки, а раз так, то он и виноват в том, что англосаксы не встретили серьезного отпора.
Адмирал решительно протестовал против этих упреков. И его действительно оправдывало огромное количество донесений, из которых явствовало, что противник готовит акцию большого размаха. Среди них были и доклады о широкой скупке в Лиссабоне карт Северной Африки, сообщения с указанием предполагаемых мест высадки на побережье Орана и Алжира. В последнюю неделю октября в разведцентр в Гамбурге поступило четкое донесение о непосредственной угрозе высадки и о концентрации огромного не виданного доселе соединения кораблей противника. Это донесение было немедленно передано в Берлин. Точные сроки высадки абвер получил от Великого Муфтия Иерусалимского Амина Эль-Хуссейни. Тот попросил майора Зойберта из абвера-I поехать в Рим и показать там письмо одного высокопоставленного чиновника, которое он получил через своих агентов в Марокко. В нем в качестве районов высадки указывались Дакар, Касабланка, Оран и Алжир. Зойберт при этом поклялся, что не назовет имени человека, написавшего это письмо. Но все попытки абвера убедить верховное командование в надежности источника успеха не имели. Это сообщение было расценено в ОКВ как «игровой материал».
Почти в то же время испанская разведка установила, что целями западных союзников будут Оран и Алжир. По словам британского посла в Мадриде сэра Сэмюэля Хора, «за два дня до высадки германский посол барон фон Шторер давал вечерний прием. На нем был офицер-моряк испанских ВМС, который утверждал, что экспедиция союзников в Африку — дело решенное. Британский посол с негодованием отверг это, заявив, что располагает «точной информацией», согласно которой целью операции будет Восточное Средиземноморье и Италия. Испанский моряк стоял на своем, и барон фон Шторер посчитал нужным направить в Берлин доклад об «исключительности» сообщения испанцев, тогда как все немецкие шпионские организации в Испании единогласно отрицают возможность вторжения в Африку. Под этими органами подразумевались исключительно СД, тогда как абвер утверждал обратное. Буквально накануне высадки немецкий генерал Ринтелен, прикомандированный к итальянскому верховному командованию, имел разговор по телефону с Йодлем, который попросил передать «дуче» точку зрения Гитлера, считавшего, что высадка произойдет в Триполи или в Бенгази, чтобы отрезать Роммелю пути отступления. Но Муссолини не дал себя обмануть. Ему было ясно, что союзники войдут во французские владения. И он оказался прав: англо-американцы высадились в Оране и Алжире. После недолгих боев к ним присоединились и французские колониальные войска.
Убедившись в своей правоте, Муссолини, опираясь на солидные аргументы, пытался убедить фюрера, что следующий удар союзники нанесут по Италии, как только разгромят в Африке войска держав «оси». Поэтому он настоятельно попросил генерала Ринтелена убедить ОКВ перейти на Восточном фронте к обороне, чтобы высвободить силы, особенно авиации, необходимые для обороны Южной и Западной Европы. Гитлер на это даже не прореагировал. Когда же немецко-итальянские войска предприняли контрнаступление в районе Туниса, он стал считать невероятным, что союзники станут атаковать полуостров. За это же время абвер получил 40–50 донесений, указывавших на Сицилию как на следующий объект западных союзников, причем даже с указанием конкретных пунктов высадки. Правда, часть указанных пунктов оказалась неверными, и это не замедлили поставить Канарису в вину.
События между тем разворачивались очень быстро. Сильно укрепленный остров Пантеллерия сдался союзникам без боя. И вскоре началась высадка на Сицилии. Но, прежде чем поговорить о развитии военных событий в Италии, нужно остановиться на особенностях разведки в этом регионе. Дело в том, что, считаясь с интересами своего союзника, Гитлер запретил как военной, так и политической разведке вести какую-либо работу в Италии. Но это не мешало ни Канарису, ни Шелленбергу продолжать сбор информации. Уже довольно рано пункт сбора донесений ОКВ начал получать доклады о пессимистических настроениях и растущем пораженчестве в Италии. Так, 18 и 24 ноября 1942 г. через атташе ВВС, а 14 декабря — через атташе ВМС в Риме были получены донесения о растущих в итальянском народе «усталости от войны, симпатиях к англичанам и недовольстве режимом». Капитан I ранга Лёвиш в докладе от 22 декабря подробно описал, как плохо воспринял высший совет речь Муссолини, в которой он в завуалированной форме дал понять, что «спасение держав «оси» следует искать в каком-либо соглашении с Советским Союзом».
Разведывательный центр в Гамбурге, в свою очередь, подчеркнул в своем донесении от 26 апреля 1943 г. необходимость для итальянцев быстрее закончить войну. В том же духе высказывались и иностранные военные атташе в Риме при встречах с немецким генералом — представителем при «Команде супремо» Италии, о чем он неоднократно докладывал в Берлин. В начале лета 1943 г. шеф абвера и Шелленберг получили донесения, сообщавшие, что в некоторых оппозиционных кругах возникли планы устранения «дуче», чье здоровье, окончательно подорванное, вызывало у всех тревогу. Но Гитлер оставался безучастным к этим тревожным докладам, хотя каждому, кто видел и слышал, что происходит в Италии, делалось ясно, что в стране затевается что-то против Германии.