Во главе абвера-I долгие годы стоял полковник генштаба (впоследствии — генерал-лейтенант) Пикенброк, известный среди своих как Пики. Это был жизнерадостный «большой сеньор», всегда открытый и прямой, как и всякий прирейнский житель, большой любитель анекдотов, а благодаря своему приличному состоянию не зависящий от настроений своих начальников. Он обладал огромным запасом всевозможных знаний, а его интересы были обширны и многогранны. Когда он давал какое-то заключение, оно всегда было глубоко продуманным и точно нацеленным на выполнение задачи. С Канарисом у Пики были самые тесные дружеские отношения.
Вторым по значению отделом абвера — абвером-III — до 12 сентября 1939 г. руководил майор генштаба (впоследствии — генерал-лейтенант) Баммлер, первоклассный организатор и всеми уважаемый товарищ, убежденный в том, что национал-социализм хорошая вещь. Он всегда стремился не только поддерживать нормальные деловые отношения в атмосфере полного доверия с гестапо и СД, но и добиваться дружественных связей. Правда, это вовсе не входило в намерения начальника абвера, который, безусловно, должен был бояться, что Гейдрих тем самым получит возможность глубже всматриваться в дела абвера. И весьма вероятно, что именно Канарис незаметным образом добивался того, чтобы Баммлера с началом войны назначить начальником штаба военного командования в Данциге — Западной Пруссии. В дальнейшем судьба привела этого необычного человека в Россию, на Восточный фронт, где он командовал 12 й пехотной дивизией, а 27 июня 1944 г. попал под Могилевом в советский плен. Там он писал доносы на тоже попавшего в плен бывшего коменданта «крепости» Могилев генерал-майора фон Эрдманнсдорфа. Доносы возымели действие, и после недолгого разбирательства Эрдманнсдорф был казнен. Позже Баммлер прошел специальную «обработку» в «Антифа», возвратился в Восточную зону, получил звание главного инспектора полиции, стал начальником полицейского училища в Глёвене, потом закончил в 1950 г. еще одни курсы в СССР и был назначен начальником военно-технического офицерского училища и одновременно начальником гарнизона Эрфурта. С 1959 г. работал в Министерстве госбезопасности ГДР. Чем объяснить трансформацию Баммлера из поклонника нацизма в приспешника коммунизма? Наверное, тем, что человеку, который изначально был сторонником авторитарной системы, не так уж трудно было заменить нацистскую идеологию коммунистической.
Место Баммлера занял также вышедший из 100-тысячного рейхсвера полковник генштаба (впоследствии — генерал-лейтенант) фон Бентивеньи. Офицер до мозга костей, он в совершенстве владел своей профессией, но не всегда был приятен для своих подчиненных, поскольку проявлял подчеркнутую сдержанность в отношениях. К тому же он считал недопустимым сопротивление режиму, свойственное его начальнику. Поскольку именно на нем, как ни на ком другом из руководителей абвера, лежала задача постоянно держать контакт с полицией и СД, ему было трудно соглашаться с теми методами маскировки своих действий, которые Канарис использовал для защиты от гестапо.
Начальником отдела абвер-II был до начала 1939 г. майор генштаба (впоследствии — подполковник) Гроскурт. Это был человек с сильным характером, исключительно добросовестно выполнявший трудные задачи, которые ставил Канарис. Он как никто другой соответствовал занимаемой должности, так как не терпел никаких сомнительных авантюр при организации и проведении диверсий. Гроскурт строил свое ведомство целенаправленно, придавая ему соответствующие импульсы. Как явствует из оставленного им дневника, который хранится в архиве Института современной истории в Мюнхене, он был одним из самых деятельных активистов, работавших ради свержения нацистского режима. Он тяжело переживал конфликт совести со своими служебными обязанностями. Уезжая на фронт, он рекомендовал Канарису в качестве своего преемника подполковника генштаба Лахузена, который служил еще в старой австро-венгерской армии и участвовал в Первой мировой войне. Он был первым переведен в новую австрийскую федеральную армию и до 1935 г. занимал в отделе разведки генштаба должность референта по Чехословакии. Это был обаятельный пожилой офицер, очень умелый и необычайно находчивый, сумевший завязать хорошие отношения с немецкими офицерами связи отделения абвера в Мюнхене и ее начальником полковником графом Маронья-Редвицем. В рамках обмена развединформацией между абвером и австрийской разведслужбой им приходилось совместно обсуждать многие служебные вопросы. После аншлюса Австрии Лахузен был переведен в германский абвер и в начале 1939 г. стал преемником Гроскурта на посту начальника абвера-II. Из-за большого роста его в управлении звали не иначе как Верзила. Хотя Канарис испытывал предубеждение против слишком высоких людей, между ними вскоре установились хорошие, доверительные отношения. Возможно, это объяснялось тем, что Лахузен говорил негромко и очень глубоко продумывал свои фразы, а также тем, что вообще был человеком, в котором деловитость сочеталась с благоразумием и который точно знал существо дела и понимал, как нужно браться за решение той или иной проблемы.