— Пока ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться. Я ничего не могу гарантировать и все еще надеюсь, что кто-то обязательно отдаст приказ…
— В этом не сомневайтесь. Поддерживайте со мной связь. — Кику повернулся к Робинсу. — Так ты не знаешь, откуда взялось это интервью?
— Разве по мне похоже, что это так? Он отправлялся на званый обед в место столь же высокой репутации, как публичный дом. Я согласовал с ним ту речь, которую для него подготовил, чтобы он произнес ее там, дал ему отпечатанный текст, а копии раздал всем ребятам из прессы и выдал советы, как эту речь обыграть. Все были довольны. Сегодня утром я проснулся, чувствуя себя так, словно я девяностолетний старик, а к тому моменту, когда сел за кофе, ощущал себя так, словно мне уже сто пятьдесят. У тебя нет на примете кандидата на мою должность? Давно мечтаю стать бродягой, блуждающим по берегу моря.
— Что ж, мне кажется, это неплохая идея. Но только позволь сообщить кое-какие факты, чтобы ты полностью представил себе ситуацию. Ничто, касающееся этого дела, не должно было просочиться в печать, пока оно каким-либо образом не закончится. Но теперь… — и он быстро обрисовал новый кризис в отношениях с хрошиями.
Но теперь… — и он быстро обрисовал новый кризис в отношениях с хрошиями.
Робинс кивнул.
— Понятно. И Номер Первый дернул за коврик, на котором ты стоял. Ну и ну, ничего себе соратничек.
— Пожалуй, думаю, нам нужно с ним увидеться. Он на месте?
— Да. Я ждал только тебя. Мне подержать его, пока ты будешь бить, или наоборот?
— На твое усмотрение. Что ж, приступим?
Министр был у себя, их впустили, и Макклюр встал, чтобы предложить им кресла. Они сели, и Робинс ожидал, что начнет говорить Кику, но тот молчал. Лицо его было бесстрастным, как у резной фигуры из черного дерева.
Макклюр беспокойно заерзал в кресле.
— Так что, Генри? У меня сегодня утром много дел… встреча с Генеральным секретарем…
— Мне казалось, что вы собирались провести инструктаж, господин министр.
— Какой инструктаж?
— Вы не читали утренние газеты, сэр?
— Ну… читал.
— Поскольку сменился политический курс, помощник министра и я хотели бы, чтобы нас проинструктировали относительно этого нового курса.
— Нового курса?
— Нашего нового курса в отношениях с хрошиями, господин министр. Или, может быть, газеты пишут неправду?
— Что? Нет, я не могу сказать, что они пишут неправду. Конечно, они несколько преувеличивают, но никаких изменений в политике нет. Я просто рассказал людям то, что они имеют право знать.
— Люди имеют право знать, — мистер Кику сплел пальцы в замок. — О да. При общественном строе, основанном на свободном согласии свободных людей, народ всегда имеет право знать. Старый бюрократ, вроде меня, часто забывает это основополагающее правило. Спасибо, что мне о нем напомнили. — Он замолчал, и некоторое время его мысли, казалось, витали в космическом пространстве. Затем добавил: — Полагаю, необходимо срочно исправить эту ошибку и рассказать людям обо всем.
— Хм? Что вы имеете виду?
— Как что? Вообще все, господин министр, а именно, рассказать о том, как в результате нашей некомпетентности и неуважения прав других существ, и сейчас, и в прошлом, мы похитили члена цивилизованной расы, и как только благодаря слепой случайности этот представитель иной расы остался в живых. И как в результате этих действий нашей планете сейчас угрожает уничтожение — ибо, как уверяет нас в высшей степени разумное существо с дружественной планеты, я имею в виду доктора Фтаемла, эти хрошии действительно способны уничтожить нашу планету. И уж совершенно необходимо рассказать, что не далее как вчера мы собирались отдать приказ о нападении на этих разумных инопланетян — но просто-напросто не решились на это и предпочли переговоры, поскольку не имеем сведений об их возможностях по сравнению с нашими. И только выслушав отрезвляющее мнение доктора Фтаемла, мы склонились к переговорам. Да, пожалуй, нам следует сообщить людям обо всем этом.
Макклюр застыл с открытым ртом. Его глаза тоже были широко раскрыты.
— Боже мой, Генри! Что вы хотите сделать? Ведь это же приведет к беспорядкам!
— Сэр, я уже принял контрмеры, чтобы предотвратить беспорядки. Ксенофобия обладает тем свойством, что способна в любой момент вспыхнуть пожаром, и это, — он жестом указал на газету, — оказывает как раз такое зажигательное действие на некоторых ксенофобов. Но пусть это вас не беспокоит. Мы, бюрократы, приобретаем со временем склонность к покровительству… Ведь гораздо проще сначала совершить что-то, что кажется вам наилучшим в данный момент, а уж потом сообщить обо всем народу… Например, взорвать корабль высоко в небе или еще что-нибудь в этом роде. Господин министр, вы, конечно, принимали во внимание, что кабинет, членом которого вы являетесь, отвечает не только перед Северо-Американским Союзом, но также и перед людьми всей Земли и всеми равноправными членами Федерации как на Земле, так и на других планетах.
— Какое это здесь имеет значение? Мы — ведущее государство!
— Кого вы имеете в виду, говоря «мы»? Конечно, не мою маленькую страну. Я вот думаю, как решился бы этот вопрос в случае голосования в Совете? Может быть, Совет предпочел бы выдать одного малозначительного гражданина Северной Америки, а не рисковать межзвездной войной? И еще интересно, как к этому отнесется Марс?