— Это вам давно уже следовало сделать.
— Поспешу сделать это немедленно. Я позвонил вам лишь затем, чтобы вы со своей стороны тоже помогли мне. Я нуждаюсь в помощи.
— Вы ее получите.
— Нужно, чтобы вы не только переговорили с губернатором, а чтобы мы действительно предприняли вмешательство в это дело. Даже если нам удастся договориться с этим дикарем — начальником патрульной службы — и убедить его отозвать своих цепных псов, все равно мне нужна помощь. Здесь десять миллионов акров гористой местности, шеф… Это означает, что нужны люди и корабли, много людей и много кораблей. Это не работа для одного человека, вооруженного только портфелем. И кроме того, я все же собираюсь поступить в Космический Легион.
— Оба мы там будем, — мрачно ответил Кику. — Хорошо, действуй.
— Мне было очень приятно работать с вами.
Мистер Кику отключил связь. Затем он действовал очень быстро, осуществив еще одно вмешательство Министерства, и послал экстренную депешу губернатору штата, вторую — мэру Уэствилля, и еще одну — Уэствилльскому окружному суду. Сделав это, он несколько секунд посидел за столом, собирая волю для следующего шага. Затем поговорил с министром, чтобы тот запросил оказание помощи военными силами Федерации.
10. Решение по делу «Лебедя»
Проснувшись, Джон Томас не сразу понял, где находится. В спальном мешке было тепло, сам он прекрасно отдохнул и чувствовал даже какую-то расслабленность. Постепенно в его сознании всплыло, где он и почему здесь находится, и он выглянул из мешка. Солнце стояло уже высоко, его лучи приятно согревали. Ламокс был рядом.
— Привет, Лами!
— Привет, Джонни! Ты спал долго. Ты спал громко.
Ты спал громко.
— Неужели?
Он вылез из мешка, натянул на себя валявшуюся рядом одежду и отключил спальный мешок. Затем повернулся к Ламоксу — и вздрогнул от удивления.
— Ох, что это?
Возле головы Ламокса лежала раздавленная туша, словно кто-то наступил на нее. Это был мертвый медведь-гризли весом примерно сотен в шесть фунтов. По-видимому, из его рта хлестала кровь, сейчас она засохла. Ламокс посмотрел на него.
— Это завтрак, — объяснил он.
Джон Томас посмотрел на тушу с неодобрением.
— Не для меня, — сказал он. — Где ты его достал?
— Я его ловил, — ответил Ламокс с глупой улыбкой.
— Не «ловил», а «поймал».
— Я и в самом деле его поймал. Он пытался напасть на тебя, а я его поймал.
— О, это здорово! Спасибо!
Джон Томас снова посмотрел на медведя, отвернулся и открыл свой мешок с запасом продовольствия. Он достал из мешка консервную банку с яичницей и ветчиной, вскрыл крышку и стал ждать, пока содержимое подогреется.
Ламокс воспринял это как сигнал и приступил к завтраку. Сначала он съел медведя, затем пару молодых сосенок, несколько булыжников, приятно хрустевших у него на зубах, а затем пустую консервную банку из-под завтрака Джонни. После этого они спустились к ручью. При этом Джонни внимательно следил за небом. Ламокс запил свой завтрак, выпив несколько бочек чистой горной воды. Джонни наклонился и тоже попил, затем ополоснул лицо и руки и вытер их рубашкой.
— Что мы теперь будем делать, Джонни? — спросил Ламокс.
— Нужно опять отправиться под те деревья и тихо сидеть там до наступления темноты. Тебе будет лучше притвориться скалой.
Он пошел вверх по берегу. Ламокс следовал за ним.
— Ну-ка, остановись, — сказал Джон Томас. — Я хочу осмотреть твои припухлости.
Ламокс остановился и нагнул шею, чтобы хозяину не пришлось тянуться вверх. Джонни осмотрел опухоли с беспокойством. Они увеличились и, похоже, стали неправильной формы, словно изнутри что-то выпячивалось. Джонни пытался припомнить, как определить, злокачественная ли опухоль. Кожа на припухлостях растянулась и истончилась настолько, что в некоторых местах выглядела просто как толстая кожа, ничуть не напоминая обычную броню Ламокса. Она была на ощупь сухой и горячей. Когда Джонни дотронулся до левой припухлости, Ламокс отпрянул.
— Это так чувствительно? — с беспокойством спросил Джонни.
— Ну просто невыносимо, — ответил Ламокс.
Он распрямил ноги, подошел к ближайшей сосне и стал тереть о нее свои припухлости.
— Эй! — воскликнул Джонни. — Не делай этого. Тебе будет больно.
— Очень чешется. — Ламокс продолжал тереться о сосну.
Джон Томас подошел к нему, напустив на себя строгость. Но как только он приблизился, одна из припухлостей вскрылась. Он с ужасом наблюдал за этим.
Появилось что-то темное, мокрое и шевелящееся. Надорванная кожа некоторое время мешала этому выбраться наружу, затем оно освободилось и повисло наподобие тропической змеи, висящей на ветви дерева. В течение какого-то времени Джонни именно так и казалось, что это нечто наподобие гигантского червя-паразита, прогрызшего изнутри отверстие в теле своего несчастного хозяина. Он винил себя в том, что заставил Лами карабкаться по горам, в то время как тот был поражен этой ужасной болезнью.
Ламокс облегченно вздохнул и пошевелился.
— Фух! — сказал он удовлетворенно. — Вот так гораздо лучше.
— Ламокс, как ты себя чувствуешь?
— Как обычно. Почему я должен чувствовать себя как-то иначе, Джонни?
— Как — почему? А вот это что такое?
— Что? — Ламокс огляделся вокруг. Странный отросток вытянулся вперед, и он посмотрел на него. — Ах, это… — ответил он, как бы считая незначительным пустяком.
— Ах, это… — ответил он, как бы считая незначительным пустяком. Конец отростка вдруг раскрылся, подобно распустившемуся бутону, и Джонни наконец понял, что это такое.
У Ламокса выросла рука.