Мистер Кику, конечно, не мог предвидеть чрезвычайных обстоятельств — но у шефа была дурная привычка сталкивать людей на быстрину.
Резюме Гринберга последовало очень быстро. Он ответил:
— Сожалею, Стэн, но ты не можешь поговорить с шефом. Я замещаю его.
— Да? С каких же это пор?
— Всего лишь временно, но это так.
Ибанез нахмурился.
— Слушай, приятель, лучше бы ты нашел шефа. Может быть, ты и подписываешься от его имени на текущих делах, но это дело не обычное. Нам нужно посадить этот корабль, и быстрее. А тебе не сносить головы, если примешь на себя полномочия пренебречь таким важным правилом, как карантин. Подумай сам.
Нарушить карантин? Гринберг вспомнил Большую Чуму 51-го года, еще в те дни, когда биологи наивно предполагали, что живые организмы одной планеты невосприимчивы к болезням других планет.
— Нарушать карантин мы не будем.
Лицо Ибанеза исказила болезненная гримаса.
— Сергей, мы не можем рисковать этой конференцией… Рисковать? Да что я говорю! Мы не можем выбросить десять лет работы из-за того, что у одного из членов экипажа слабая лихорадка. Карантин следует нарушить. Но я не хочу, чтобы это сделал ты.
Гринберг в нерешительности помедлил.
— Он находится под гипнозом. Ему предстоит трудная работа. Может пройти пара часов, прежде чем ты сможешь его увидеть.
Ибанез выглядел озадаченным.
— Мне надо тогда поговорить с министром. Я не рискну ждать два часа. Эта священная особа с Венеры, похоже, собирается приказать своему шкиперу повернуть домой. Мы не можем рисковать этим.
— Но мы не можем рисковать и занесением эпидемии. Давай сделаем вот что: свяжись с венерианским министром и скажи ему, что лично отправляешься за ним. Возьми скоростной разведчик. Посади на его борт министра и оставь «Ариэль» на карантинной орбите. Как только министр будет у тебя на борту разведчика — не раньше — объяви ему, что вы оба будете присутствовать на конференции в изолирующих костюмах. — Изолирующий костюм — это легкий герметический скафандр, главным назначением которого была высадка на планетах, опасность болезней которых еще недостаточно изучена. — Конечно, корабль-разведчик и его экипаж также будет помещен на карантин.
— Изолирующий костюм! Ох, он, наверное, обожает ходить в нем! Сергей, будет меньше вреда, если конференцию вообще отложить. Такое усложнение наверняка восстановит его против нас. Этот тип — ужасный гордец.
— Уверен, что костюм ему понравится, — пояснил Гринберг. — Главное, как ты это преподнесешь: «великое личное самопожертвование»… «нежелание подвергать риску заражения благополучие нашей любимой братской планеты»… «чувство долга обязывает прежде всего»… и тому подобное. Если не уверен в своих силах, захвати с собой кого-нибудь из отдела общественных отношений. И позаботься, чтобы во время конференции министра всегда сопровождал врач… в белом халате… и пара медсестер.
Конференцию стоит то и дело прерывать, пока он будет отдыхать… в Зале Героев около стола поставьте для него кровать-раскладушку и больничные ширмы. Твоя задача — чтобы ко всему этому он пришел сам и отнесся как к последней в своей жизни работе. Понял? Расскажи ему обо всем этом до того, как ты посадишь разведчик… в самых мягких выражениях, конечно.
Ибанез казался смущенным.
— Думаешь, из этого что-нибудь выйдет?
— Все зависит от тебя. Отсылаю твою докладную с резолюцией продолжать карантин, а тебе рекомендую проявить инициативу по обеспечению присутствия министра на конференции.
— Ну хорошо. — Ибанез вдруг улыбнулся. — Можешь не писать резолюцию. Я пошел работать. — Он отключился.
Гринберг вернулся к столу, испытывая почти восторг от ощущения, что он бог. Интересно, как на его месте поступил бы шеф? Правильных решений могло быть много, и он чувствовал, что это одно из них. Он снова потянулся к папке срочных дел и остановился. Что-то глубоко в его сознании не давало ему покоя. Шеф не хотел утверждать тот смертный приговор, Гринберг чувствовал это. И шеф прямо сказал ему, что он поступил неправильно: следовало провести полное обследование. Однако в силу своей лояльности к подчиненным Кику не отменил предложенного решения.
Но вот теперь он сам сидит в кресле шефа. Так что же?
Не для того ли шеф посадил его сюда? Чтобы он сам исправил свою ошибку? Нет, шеф был умным, но не всеведущим. Он не мог предвидеть, что Гринберг подумает о пересмотре этого дела. И все же…
Он вызвал секретаршу шефа.
— Милдред?..
— Да, мистер Гринберг?
— Где решение по делу, которое я недавно вел?.. Рт0411? Оно вышло отсюда пятнадцать минут назад. Я хочу получить его обратно.
— Его уже могли отправить, — сказала она с неуверенностью. — Сегодня отправка работала с опозданием всего лишь на семь минут.
— Есть такая вещь, как слишком хорошая оперативность. Если приказ покинул здание, отправьте его отмену. И пришлите мне назад первоначальный документ.
Наконец он взялся за папку срочных дел. Как и сказал мистер Кику, там относительно Фтаемла было не очень много. В подзаголовке значилось: «Красавица и зверь», что его несколько удивило. У шефа было чувство юмора, но настолько своеобразное, что понять его бывало трудно.