Джон Томас постепенно становился белым. Гринберг взглянул на него и сказал:
— Не так уж и много пропустили, сынок, да? Приободрись же! Приговоренному всегда дают хорошо поесть.
Джон Томас выдавил из себя улыбку. Бетти нашла под столом его коленку и похлопала по ней.
В стопке бумаг был еще один документ. Гринберг переложил его к другими, не зачитывая. Это было прошение, подписанное шефом дорожного патруля, от имени города Уэствилля, с просьбой, чтобы суд приговорил к уничтожению это опасное животное, известное под кличкой «Ламокс».
Гринберг поднял голову и огляделся:
— Теперь — кто есть кто. Вы, сэр?
Это было адресовано адвокату, задававшему вопрос о процедурах. Он представился Альфредом Шнейдером и заявил, что выступает как от «Бон Марше», так и от ее страховой компании.
— Рядом со мной мистер Деграсс, управляющий магазином.
— Хорошо, дальше, пожалуйста.
Гринберг установил, что все главные обвинители со своими поверенными уже на месте. Список включал, кроме него самого, судьи О'Фаррела, Джона Томаса, Бетти и шефа Драйзера еще и следующих: Миссис Донахью и ее адвоката, мистера Бинфилда, мистера Шнейдера и мистера Деграсса от «Бон Марше», мистера Ломбарда, поверенного города Уэствилля, поверенного от страховой компании мистера Ито и сына самого мистера Ито (действующего от имени отца), патрульных Карнеса и Мендозы (в качестве свидетелей), матери Джона Томаса с адвокатом их семьи, мистером Постлем.
Гринберг обратился к Постлю:
— Полагаю, вы действуете также и от имени мистера Стюарта?
Бетти криком прервала его:
— О Боже, нет! Я представляю Джонни.
Брови Гринберга поползли вверх.
— Я как раз собирался выяснить, что здесь делаете вы. Так вы его поверенный?
— Ну, я его адвокат.
О'Фаррел наклонился к нему и прошептал:
— Это абсурд, господин уполномоченный. Конечно, она не юрист. Я знаю эту девочку. Весьма высокого о ней мнения, но, честно говоря, не думаю, что она на это годиться. — И он строго добавил: — Бетти, тебе здесь нечего делать. Уходи отсюда и перестань валять дурака.
— А теперь послушайте, судья…
— Один момент, девушка, — перебил ее Гринберг. — У вас есть какие-нибудь формальные основания, дающие вам право выступать в качестве адвоката мистера Стюарта?
— Конечно, есть: я — именно тот адвокат, который ему нужен.
— Ммм-да, сильное основание. Хотя, возможно, и недостаточное. — Он обратился к Джону Томасу: — Это так?
— Э-э… да, сэр.
— Не делай этого, сынок! Она получит отвод, — зашептал судья О'Фаррел.
— Именно этого я опасаюсь, — прошептал в ответ Гринберг. Он нахмурился и обратился к мистеру Постлю. — Вы готовы действовать от имени обоих? И матери, и сына?
— Да.
— Нет! — закричала Бетти.
— Что? Не будут ли интересы мистера Стюарта защищены лучше, если дело будет в руках поверенного их семьи, а не в ваших? Нет, не отвечайте. Я хочу, чтобы ответил мистер Стюарт.
Джон Томас покраснел и невнятно выговорил:
— Я не хочу его.
— Почему?
На лице Джона Томаса появилось выражение упрямства. Бетти презрительно сказала:
— Потому что его мать не любит Ламокса. Вот почему.
— Это неправда! — пронзительно закричала миссис Стюарт.
— Правда. И это древнее ископаемое, Постль, повязан с ней одной веревочкой. Они оба хотят избавиться от Ламокса.
О'Фаррел кашлянул в носовой платок. Постль покраснел. Гринберг серьезно сказал:
— Девушка, вы встанете и извинитесь перед мистером Постлем.
Бетти посмотрела на уполномоченного, потупила взор и встала, затем смиренным голосом произнесла:
— Мистер Постль, простите, что вы ископаемое. Я имею в виду, простите, что я сказала, что вы ископаемое.
— Садитесь, — сказал Гринберг спокойно, — и впредь следите за своим языком. Мистер Стюарт, ни от кого не требуется принятие адвоката вопреки желанию. Но вы поставили меня перед дилеммой. Юридически вы несовершеннолетний, и выбрали в качестве адвоката другого несовершеннолетнего. Это будет не очень хорошо выглядеть в деле, — он потер подбородок. — Не будет ли это выглядеть так, что вы или ваш адвокат, или вы оба пытаетесь направить судебное разбирательство по неправильному пути?
— О нет, сэр. — Бетти выглядела чопорной и целомудренной, но это была как раз одна из тех возможностей, на которую она рассчитывала, не говоря об этом Джонни.
— Гм-м…
— Ваша честь…
— Да, мистер Ломбард?
— Меня поражает нелепость этого. Девушка не имеет положения. Она не член адвокатуры, и, очевидно, она не может выступать в качестве поверенного. Мне не хотелось бы очутиться в положении человека, советующего суду, но не вызывает сомнений, что следует вывести ее за барьер и назначить адвоката. Могу я допустить, что общественный защитник — присутствует здесь и готов к делу?
— Можете допустить. Это все, господин городской поверенный?
— О да, ваша честь.
— Теперь позвольте мне указать, что суд находит бестактным с вашей стороны давать суду указания, и впредь этого не делайте.
Могу я допустить, что общественный защитник — присутствует здесь и готов к делу?
— Можете допустить. Это все, господин городской поверенный?
— О да, ваша честь.
— Теперь позвольте мне указать, что суд находит бестактным с вашей стороны давать суду указания, и впредь этого не делайте.