Гринберг пытался выведать у него, в чем же дело, но раргилианин отговаривался, что он пошутил, и только.
Гринберг не был уверен, что это что-либо значило. Но юмор у раргилиан обычно бывал более тонким, и он решил рассказать об этом шефу как можно скорее. Может быть, этому кораблю требовалась доза парализующих лучей, небольшая бомбочка-«щелкунчик» и вакуум внутри.
Ночной охранник остановил его возле двери.
— Мистер Гринберг… заместитель министра искал вас полчаса назад.
Гринберг, поблагодарил охранника и поспешил вверх по лестнице. Он нашел мистера Кику склонившимся над столом; корзина для входящих документов, как всегда, была полна.
Он глянул снизу вверх и спокойно сказал:
— Добрый вечер, Сергей. Ознакомьтесь вот с этим. — Он протянул отчет.
Это была обработка доктором Сингхом записей Фтаемла.
Гринберг нашел в самом конце геоцентрические координаты и быстро прикинул.
— Свыше пятисот световых лет, — заметил он. — Да еще в этом направлении. Не удивительно, что мы никогда их не встречали. Это ведь не соседи по подъезду, а?
— Не в этом дело, — предостерегающе сказал Кику. — Обратите внимание на дату. Этот расчет подтверждает претензию хроший относительно того, что их посетил один из наших кораблей.
Гринберг посмотрел — и почувствовал, как брови его поползли вверх, на лоб. Он повернулся к справочной машине и начал набирать код запроса.
— Не утруждайте себя, — сказал ему Кику. — Вы правильно подумали. «Трейл Блейзерс», второе путешествие.
— «Трейл Блейзерс», — тупо повторил Гринберг.
— Да. Нам ведь так и не удалось узнать, куда он летал, поэтому догадаться мы не могли. Но мы точно знаем, когда он летал. В точности совпадает. Эта гипотеза намного проще, чем расы-близнецы доктора Фтаемла.
— Конечно. — Гринберг взглянул на шефа. — В таком случае — это Ламокс.
— Да, это Ламокс.
— Но это не может быть Ламокс. Нет рук. И глупый, как кролик.
— Да, не может быть.
И глупый, как кролик.
— Да, не может быть. Но это именно так.
7. «Мама знает лучше»
Ламокс не ждал в резервуаре. Ему это надоело, и он отправился домой. Чтобы было удобнее выбраться, пришлось проделать в стене дыру, но он сделал ее не больше, чем было необходимо. Он не думал, что Джон Томас станет ругаться из-за такого пустяка. Несколько человек подняли шум, когда он уходил, но Ламокс не обратил на них внимания. Он думал только о том, как бы не наступить на кого-нибудь из них, а суету вокруг воспринял со спокойным достоинством. Даже когда они начали опылять его этими ненавистными ему веществами, он не позволил им сбить его с пути, как случилось около того большого торгового здания в день, когда он вышел на прогулку, а просто закрыл глаза и ноздри, пригнул голову и, никуда не сворачивая, следовал в сторону дома.
Джон Томас встретил своего друга на том месте, куда притащил его впавший в истерику шеф дорожного патруля. Ламокс остановился и после взаимных приветствий и обмена любезностями сделал для Джона Томаса седло, затем решительно продолжил путь к дому. Шеф Драйзер был просто вне себя.
— Поверни эту скотину назад, верни его на место, — кричал он.
— Попробуйте сами, — угрюмо посоветовал ему Джонни.
— Я посажу тебя за это! Я! Я!..
— А что такого я сделал?
— Ты… за то, что ты бездействовал. Этот зверь сломал…
— Меня там даже не было, — сказал Джон Томас, тогда как Ламокс продолжал шествовать вперед.
— Да, но… это ничего не значит. Он выбрался, и твое дело помочь закону снова посадить его под замок. Джон Томас, ты навлекаешь на себя серьезные неприятности.
— Не вижу, с чего бы это. Вы забрали его у меня, вынесли ему приговор и говорите, что он мне больше не принадлежит. Вы пытались убить его — не дожидаясь разрешения правительства… Да вы знаете об этом лучше меня. Если он принадлежит мне, то следует подать на вас в суд. Если же не принадлежит, то мне чихать на то, что он вылез из этого дурацкого резервуара.
Джон Томас нагнулся, чтобы посмотреть вниз.
— Почему бы вам не сесть в машину, шеф, вместо того чтобы задыхаясь бежать рядом?
Шеф Драйзер неохотно принял добрый совет и позволил своему шоферу посадить себя в машину. Затем высунулся и сказал:
— Джон Томас Стюарт, я не буду с тобой препираться. То, что я сделал, или чего не сделал, не имеет никакого отношения к делу. От граждан требуется помогать полиции в поддержании порядка, если это необходимо. Я требую официально — и при этом учти, что у меня включен магнитофон, — чтобы ты помог мне вернуть этого зверя в резервуар.
Лицо Джона Томаса приняло невинное выражение.
— И тогда я смогу идти домой?
— Гм! Конечно.
— Благодарю вас шеф. И как долго, думаете, он будет оставаться в резервуаре после того как я уйду домой? Или вы собираетесь взять меня на постоянную работу в полицию?
Шеф Драйзер сдался, Ламокс пошел домой. Тем не менее, Драйзер рассматривал это лишь как временное отступление. Упрямство, сделавшее его хорошим полицейским, не покинуло его. Он согласился, что для общества будет безопаснее, если зверь будет находиться дома, пока ему не удастся найти верного средства расправиться с ним. Приказ заместителя министра инопланетных дел, разрешающий ему уничтожить Ламокса, наконец поступил, и Драйзер почувствовал себя увереннее — ведь старина судья О'Фаррел весьма скептически отнесся к его рвению. Отмена этого приказа и исправленный приказ, откладывающий смерть Ламокса на неопределенный срок, к нему не поступали: новый служащий в отделе коммуникации допустил небольшую ошибку, просто перепутав два значка, и отмена приказа ушла на Плутон, а за ней и исправленный приказ.