— Ты ее не знал?
Поднимаю руки ладонями вверх и качаю головой.
— Но я не уверен, что нашел бы тебя, если бы не она.
Вив, теребя край шелкового шарфа, разворачивается и снова устремляется прочь. Я вновь догоняю ее. Ничего не понимаю.
— Так что же там произошло? — спрашиваю я.
Вив продолжает идти вперед, как всегда, широко шагая. Над горизонтом появляется солнце, и она достает темные очки.
— Она была без ума от тебя, когда ты был жив, — говорит Вив. От неожиданности я спотыкаюсь об бордюр и чуть не падаю.
— Серьезно?
— Да. Она была расстроена не меньше меня, когда ты погиб. Даже мне было ее жалко… да, впрочем, и сейчас тоже.
— Но… я думал, мы с Ниной были просто друзьями.
Вив, скорчив гримасу, заправляет за уши растрепавшиеся кудри.
— Она была в тебя влюблена. Ты сказал ей, что вы останетесь друзьями — потому что ты был со мной, конечно, — но ей было тяжело это принять. В общем, она вела себя странно — появлялась неизвестно откуда, старалась на людях тереться возле тебя, оставляла тебе записки. Словом, вела себя как маньяк…
Нога разболелась от ходьбы, и мне приходится умерить шаги. Вив притормаживает и идет дальше вровень со мной.
— Маньяк? Нина не маньяк.
— Ну, если уж она помогла тебе найти меня, возможно, все уже позади.
— Ну, если уж она помогла тебе найти меня, возможно, все уже позади.
От обилия новой информации у меня кружится голова. Похоже, не стоит рассказывать, что Нина не сказала мне напрямую о том, что Вив жива. Подумав, решаю этого не делать.
Мы стоим на тротуаре возле ее дома. В окнах по-прежнему темно, хотя солнце уже поднялось над горизонтом.
— Пожалуй, мне стоит уйти… прежде чем меня кто-нибудь заметит, — говорю я.
Вив, схватив меня за куртку, притягивает к себе.
— Но ты вернешься? Ко мне?
— Конечно вернусь.
Вив озабоченно хмурит брови, отчего на переносице образуется едва заметная морщинка.
— Ты пойдешь к Нине?
Не знаю, — говорю я. — Думаешь, не стоит?
— Я бы не хотела, чтобы она увела тебя, — нежно шепчет Вив, обхватив меня за шею и приникнув губами к самому уху. Я замираю. По ее невинному виду можно заключить: она не понимает, какая злая ирония таится в ее словах. Да и после того, что нам пришлось пережить, — зачем вообще говорить такие вещи? Обняв Вив за талию, я прижимаю ее к себе и целую, стирая слова, готовые сорваться с ее губ.
Глава двадцатая
Воскресенье я потратил на уборку в комнате. Вечером я хочу привести домой Вив, а ей не обязательно знать, каким неряхой я стал за последнее время. Под столом и кроватью накопилась, наверное, целая тонна мусора. Листки с домашними заданиями, к которым я так и не притронулся, старые рецепты от врачей, пара тарелок с непонятными остатками неведомой еды. Перейдя к шкафу, я на минуту остановился, обнаружив белую футболку с огромной красной цифрой пять.
Выбросив ее в помойное ведро вместе с другим мусором, я, подумав, достал ее и вернул на место.
Помню, я впервые увидел фамилию Пайк на спине футболки с символикой школьной команды, когда мы с Майком вместе пошли за новой формой. При печати кто-то умудрился допустить ошибку в фамилии Лиу, и мы всю дорогу хохотали над тем, что находятся люди, способные переврать слово из трех букв. Держа в руках футболку, провожу пальцами по вышитой на ней эмблеме. Понятно, что возвращаться в команду поздно, хотя Логан, похоже, все еще этого боится, но и воспоминаний о тех замечательных временах, когда я носил эту форму, из памяти уже не стереть.
Сложив футболку, кладу ее в ящик комода.
Мы с Вив договорились провести следующую ночь вместе. По ее настоянию мы снова придем на мою сторону, и хотя мама сообщила, что будет ночевать дома, через час я осторожно исчезаю. Со мной пара теплых одеял, и мы с Вив идем на детскую площадку, где днем играют детишки из начальной школы. Мы долго качаемся на качелях, пока не чувствуем, что наши носы вконец онемели. На площадке стоит детская горка, сделанная в виде средневековой деревянной башни, и мы, забравшись внутрь, берем одеяла и кутаемся в них, стараясь согреться.
— Я хочу остаться здесь навсегда, — говорит Вив.
— Здесь холодно, — замечаю я, закутывая ее и себя в одеяло.
— Нет, не на этой площадке, конечно. Я имею в виду здесь, в твоем мире.
— А зачем тебе оставаться здесь? — спрашиваю я, поглаживая ее по голове и следя за тем, как кудри извиваются между пальцами. — У тебя дома есть все. Родители, команда…
— Но здесь я так свободна, — говорит Вив.
— Ну, это глупо. Что тебя может здесь интересовать?
— Команда мне точно не нужна! — заявляет Вив и делает паузу, чтобы подумать. — Ты сказал, что здесь я из нее ушла — очевидно, я понимала, что делала.
Глядя на звезды сквозь фигурные отверстия в крыше, вспоминаю, какой счастливой она была, когда носила форму, и как лучезарно улыбалась зрителям, танцуя на поле.
— Мне всегда казалось, тебе не хватает команды.
— Гм… — говорит Вив, закусывая губу. — Я, честно говоря, сама не понимаю, почему не бросила.
Родители сказали, что мне лучше продолжать.
Об этом я не думал. Действительно, у Вив наверняка было не меньше проблем с родителями после аварии, чем у меня. Мне пришлось ходить к психотерапевту, а ей — участвовать в делах команды.