— Значит, из-за этих шариков ты сейчас страшно занят и каждый день, даже по воскресеньям, ходишь в университет?
— Да, пока я только тем и занимаюсь, что с утра до вечера обтачиваю шарики.
— Заделался я доктором по производству шариков и пробрался в… И, услышав о твоем усердии, даже Нос, каким бы спесивым он ни был, почувствует благодарность. Недавно я был в библиотеке, а когда уходил домой, неожиданно встретился с Робай-куном. Я очень удивился, что он даже после окончания университета продолжает ходить в библиотеку, и сказал: «Вы молодец, здорово занимаетесь». Сэнсэй сделал недоуменное лицо и ответил: «Что вы, я сюда не книжки читать пришел, а в уборную, малая нужда меня одолела». Мы от души посмеялись. Как о примере редкого трудолюбия я хочу написать о тебе в новом издании книги «Мэнцю» [108]. И показать, какая глубокая пропасть лежит между тобой и Робай-куном.
Комментарии Мэйтэй-куна, как всегда, были слишком многословны. Хозяин снова принял серьезный вид и спросил:
— Хорошо, ты каждый день обтачиваешь шарики, но когда же ты намерен заняться самим исследованием?
— Если работать, как сейчас, то и десяти лет не хватит, — ответил Кангэцу-кун. По-видимому, он обладал более беззаботным характером, чем хозяин.
— Десять лет!… Ты уж точи немного побыстрее.
— Десять лет — это еще быстро, я боюсь, как бы не понадобилось двадцать.
— О ужас!… Оказывается, совсем не легко стать доктором.
— Я и сам хочу закончить как можно быстрее, чтобы вы наконец успокоились, но вот никак не могу выточить шарик, а без него не поставишь ни одного опыта…
Кангэцу- кун минуту помолчал, потом заговорил снова:
— Да вы не беспокойтесь. Канэда тоже прекрасно знает, что я сейчас все время вожусь с шариками. Несколько дней назад я был у них и рассказал, как у меня обстоят дела, — закончил он с победоносным видом.
Хозяйка, которая внимательно прислушивалась к разговору мужчин, хотя ровным счетом ничего не понимала, подозрительно спросила:
— А разве Канэда не уехали всей семьей еще в прошлом месяце к морю?
Кангэцу- кун смутился.
— Странно. Как же так? — растерянно проговорил он. В такие минуты Мэйтэй-кун незаменим — как только в разговоре наступает заминка, кто-нибудь окажется в затруднительном положении или захочет спать — он тут как тут.
— Это же замечательно, почти мистика: в прошлом месяце они уехали к морю, а несколько дней назад ты встречался с ними в Токио. Как говорят, спиритическая встреча. Такое случается, когда двое людей много думают друг о друге. С первого взгляда это кажется сном, но иногда сны бывают реальнее действительности. Нет ничего удивительного, что вы, хозяюшка, начали сомневаться — ведь вы поженились с Кусями-куном, совсем не думая друг о друге, и за всю жизнь не узнали, что такое любовь…
— На каком основании вы так говорите? Это просто оскорбительно.
Нет ничего удивительного, что вы, хозяюшка, начали сомневаться — ведь вы поженились с Кусями-куном, совсем не думая друг о друге, и за всю жизнь не узнали, что такое любовь…
— На каком основании вы так говорите? Это просто оскорбительно. — Хозяйка прервала Мэйтэя на полуслове.
— Но ведь и ты, кажется, никогда не испытывал мук любви, — хозяин ответил ударом на удар, прийдя на помощь супруге.
— Слухи о моих любовных похождениях никогда не живут больше семидесяти пяти дней [109], а поэтому вы их, наверное, просто не помните… собственно говоря, то, что я прожил всю жизнь холостяком, тоже результат несчастной любви, — ответил Мэйтэй и обвел присутствующих взглядом.
— Хо-хо, интересно, — сказала хозяйка.
— Опять морочишь людям головы, — пробурчал хозяин и отвернулся.
И лишь Кангэцу-кун проговорил:
— Расскажите, я хочу извлечь урок из этой истории, — и улыбнулся, как всегда ехидно.
— В ней тоже очень много мистики, и если бы я рассказал ее покойному Коидзуми Якумо-сэнсэю, он, наверное, был бы в восторге, но, к сожалению, сэнсэй сейчас спит вечным сном и, по правде говоря, мне об этом не хотелось бы вспоминать. Однако если вы просите, то так уж и быть — откроюсь. А вы, в свою очередь, обещайте внимательно выслушать меня до конца, — предупредил Мэйтэй и наконец приступил к рассказу:
— Как сейчас помню, это случилось… э-э… сколько же лет уже прошло?… ну, да ладно, предположим, что это случилось приблизительно пятнадцать-шестнадцать лет тому назад.
— Чушь, — ухмыльнулся хозяин.
— Ах, какая у вас плохая память, — насмешливо проговорила хозяйка. Один Кангэцу-кун, выполняя обещание, не проронил ни слова и всем своим видом желал выказать готовность слушать дальше.
— Во всяком случае, это было зимой. Я тогда путешествовал по Этиго, — прошел долину Бамбукового побега в уезде Камбара и поднялся на перевал Кувшина Осьминога, откуда собирался спуститься в Айдзу. Тут его снова перебил хозяин:
— Где ты нашел такие места?
— Не прерывайте, пожалуйста, это так интересно, — остановила его хозяйка.
— Солнце село, дорога незнакомая, хотелось есть, поэтому мне ничего не оставалось как постучаться в одинокий дом, стоявший на самом перевале, объяснить в чем дело и попроситься на ночлег. «Пожалуйста, пожалуйста, заходите», — последовал ответ. При свете поднесенной к моему лицу свечи я увидел девушку и обомлел. Вот когда я познал колдовскую силу злодейки, именуемой любовью.