На всякий случай он сделал крюк и заглянул на бережок, где сегодня встретил Варю. Вдруг она медитирует под шум прибоя, пытаясь справиться с бессонницей? Разумеется, девушки там не оказалось. «Ну вот, теперь на моей совести будут не только сбежавшая преступница и четвертованный гений компьютерной мысли, но и юная девица, сгинувшая в варварском прошлом. Великолепный результат! — поздравил сам себя Птенчиков, направляясь в сторону дворца. — Придется сражаться с проблемами в порядке общей очереди. Сначала освобождение Егора, затем поиск Вари, а Соня… с Соней я всё равно уже опоздал».
Прислушиваясь к ночным шорохам и шарахаясь от неверных отблесков свечей, Птенчиков миновал лабиринт коридоров и, никем не замеченный, достиг царской опочивальни. Ему повезло: Лебедь еще не пришла на покой. Наверно, заболталась с Салтаном. Мужчина он видный, собой интересный, да и положения соответствующего. Почему не поболтать?
Сдерживая волнение, Птенчиков подкрался к царской кровати и…
И тут раздался скрип половиц под приближающимися шагами.
Детектив в панике заметался, примеряясь, сумеет ли втиснуться под низкую кровать.
— Сюда, — нежно проворковала Лебедушка, поворачивая дверную ручку. Птенчиков скакнул к массивному сундуку, поспешно откинул тяжелую крышку и нырнул в душную темноту.
ГЛАВА 15
Сонька сидела возле окна, задумчиво наблюдая, как яркие искорки звезд вспыхивают на потемневшем небосклоне. От непривычной тишины звенело в ушах. Счастливое в своем неведении население древних государств рано укладывалось спать, не обремененное необходимостью дожидаться вечернего выпуска новостей, чтобы быть в курсе последних мировых событий. Лишь нестройное пение цикад нахально вклинивалось в сосредоточенные размышления.
Неожиданно дверь в светелку приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась Бабариха.
— Вечер добрый, дочурочка, — елейным голоском пропела она.
— Чего приперлась, карга старая, — окрысилась Сонька. — Без тебя тошно.
— Ить, гляжу, кровиночка моя мрачнее тучи ходит.
— Какая я тебе кровиночка? Опять, что ли, перебрала за ужином? — Сонька презрительно скривилась и отвернулась к окну.
— Да ты зря не шуми. — Старуха продолжала медово улыбаться, устраиваясь поудобнее на низенькой скамеечке. — Поди, случилось что? Так расскажи мне, глядишь, на сердце и полегчает.
— Вот пристала, как репей. Моя беда — не твоя забота. Вали, короче, подобру-поздорову.
Бабариха заерзала на своей лавке.
— Сдается мне, — решилась она наконец, — что потеряла ты кой-чего. Могу пособить с поисками.
Сонька аж взвилась со своей табуретки:
— Так это ты, ведьма старая, мою скатерку уперла? — завизжала она.
— А то кто ж? — Старуха захихикала. — Я с вас, дочурок нежданных-негаданных, глаз не спускаю. Обо всех ваших выходках осведомленная. А сегодни — токмо сестрица твоя из залы обеденной вышла, так я за нею и шмыгнула. Ну, а глазами-то глядеть — дело нехитрое. Вот я и углядела, как она изумруды с кольчугами в скатерку сунула, а потом и сама схоронилась. А тебя-то как богатыри отвлекли, так я енту вещицу волшебную и прихватила да припрятала в надежном месте. А с нею и сестрицу твою с драгоцельностями. Слышь, — Бабариха с видом заговорщицы придвинулась к Соньке, — а бывшая Царица-то тоже в скатерке обретается, али как?
Сонька устало вздохнула.
— Бабуль, отдай скатерку по-хорошему, не то тебе же пожалеть придется.
— Дык без надобности она мне, забирай. Отчего не помочь дочурке любимой, — услужливо затараторила старуха. И, помолчав, добавила: — Только и ты мне помоги.
— Чего еще удумала, старая? — насторожилась Сонька.
— Ну вот, умница, наконец-то визжать перестала. Глядишь — и договоримся…
— Да не тяни ты, — зашипела Сонька, сжимая кулаки.
— Чтой-то больно ты нервная. Может, пустырничку запарить?
— Я тебе сейчас так запарю…
— Ну-ну, будет. Я вот что думаю. — Бабариха выдержала паузу. — Надобно тебе Салтана отравить.
— С чего бы мне его травить? — опешила Сонька. — Султан мне не помеха.
— А мне — помеха.
— Ну, так сама и трави.
— Негоже мне на старости лет грех на душу принимать.
От этакой наглости Сонька аж дара речи лишилась. Бабариха меж тем продолжала:
— Отравишь, значится, Салташу, а после царицей нарядишься. Я тебя в бочку по-быстрому засмолю и тут же перед всем честным народом из моря-то и выловлю. И станешь ты вдовствующей царицей, ну а я — при тебе…
— Охота была мне тут у вас царствовать, у меня другие планы, — возмутилась Сонька.
— Ну дык и без тебя управимся. Вали, значится, по своему плану, а я уж, так и быть, одна поцарствую. Вдовствующей тещей.
— Слушай, бабуля, — начала Сонька примирительно. — Некогда мне тут ерундой заниматься. Давай так: ты мне скатерку, я тебе — драгоценности. Купишь островок, дворец по своему вкусу выстроишь — и царствуй на здоровье.
— Э нет, — заартачилась Бабариха. — Знаю я ентих строителей: как начнут глину месить, конца краю не видать. Стара я ужо, могу дворца-то собственного и не дождаться.
Сонька медленно поднялась с места и пошла на Бабариху:
— Если ты, змея подколодная, не отдашь мне скатерку прямо сейчас, не то что до собственного дворца, до рассвета не дотянешь.