Однако самая большая неожиданность ожидала Птенчикова на премьере. Происшествие неприятное и не поддающееся объяснению. Спокойная и рассудительная Варя Сыроежкина, прекрасно чувствующая образ Людмилы и игравшая на репетициях с трогательным удовольствием, неожиданно начала путаться, терять нить повествования, а в самый кульминационный момент попросту сбежала! Без предупреждений и извинений! Черномор как раз опутал ее сетью, накинул шапку-невидимку и отправился биться с настырным Русланом. А когда победивший богатырь принялся искать сгинувшую невесту в саду поверженного чародея, круша от горя и печали всё, что под руку подвернется, оказалось, что Варя исчезла из-под шапки-невидимки по-настоящему! Растерянный Руслан крушил и крушил декорации, публика начала напрягаться, за кулисами артисты носились, словно растревоженные муравьи, а княжна всё не появлялась. Наконец одна из «служанок» нырнула под сеть, и вспотевший богатырь с облегчением обнаружил свою невесту. Правда, накидку с ее лица поднимать не стал, чтобы не озадачивать зрителей еще больше.
Потрясенный вероломством своей ведущей актрисы, Птенчиков на следующий день попытался расспросить Варю о причинах столь постыдного поведения. Однако та лишь мрачно молчала. Не могла же она рассказать, что…
…Варя мчалась на премьеру, не переставая думать о Егоре Гвидонове. Когда он пропал, учитель пошутил: «Обознался Черномор, вместо Людмилы утащил Руслана. То-то огорчится!» Егор не возвращался. Роль Руслана отдали другому исполнителю, репетиции шли своим чередом, но учитель больше не шутил…
Аэробот подошел быстро, и просидевшая перед телевизором Варя сумела не опоздать на спектакль. За кулисами царила взволнованная суета, казалось, что даже компьютер нервничает, проверяя, не забыл ли чего в последний момент. Варя нарядилась в расшитый костюм, фасоном напоминающий Сонькин летник, нанесла легкий грим, подчеркнув глубину глаз и чуть подрумянив щеки, вплела в косу блестящие бусы… Эх, Гвидонов, Гвидонов! Если бы он, доказывая свою правоту, не повез Варю в прошлое, сейчас на ее голове красовался бы подаренный им венец с золотым месяцем и сияющей звездой, а сам Егор топтался бы рядом в диком волнении и сыпал без остановки своими невероятными рифмами. Где-то он сейчас? Неужели мчится под раздутыми парусами навстречу приключениям, позабыв обо всём на свете? О родителях. О спектакле. О ней, Варе Сыроежкиной…
Варя сжала губы. Что возьмешь с этого оболтуса! Не зря компьютер предсказал им полную несовместимость. Варя никогда, никогда не позволила бы себе такой безответственности.
Зал быстро наполнялся заинтригованными зрителями. Прибыла комиссия из комитета по образованию, целая когорта корреспондентов настраивала свою технику, готовясь запечатлеть это историческое событие — первый театральный спектакль текущего столетия! Птенчиков, режиссер и инициатор проекта, выглядел совершенно больным.
Прибыла комиссия из комитета по образованию, целая когорта корреспондентов настраивала свою технику, готовясь запечатлеть это историческое событие — первый театральный спектакль текущего столетия! Птенчиков, режиссер и инициатор проекта, выглядел совершенно больным. Руки трясутся, на щеках выступили пятна румянца, воспаленный взгляд перебегает с предмета на предмет, не стремясь на чем-либо сфокусироваться. Рука Ивана Ивановича постоянно ныряла в карман. Варя не знала, что учитель, силясь вернуть себе душевное равновесие, то и дело сжимает в кулаке заветную зажигалку — свой талисман, привезенный из прошлого. Волнение Птенчикова оказалось заразительным: вскоре уже вся «труппа», кучкой сбившаяся за кулисами, стала напоминать толпу изолированных от общества носителей тропической лихорадки.
Наконец прозвенел третий звонок. «Вот анахронизм! Неужели нельзя было воспользоваться голографическими эффектами?» — подумала Варя, прислушиваясь к голосу Птенчикова, объясняющего публике генеральные задачи эксперимента. Вот раздались поощрительные аплодисменты. Окончательно смешавшийся Птенчиков нырнул в спасительную темноту кулис, дрогнул занавес, зашумел прибой, зашелестели листья могучего дуба, и мурлычущий котяра первым двинулся навстречу зрителям, мягко перебирая лапами по златой цепи.
Варя отыграла первую картину со странным чувством. Кто она? Влюбленная красавица-княжна, выходящая замуж безо всяких компьютерных расчетов, или гордость факультета биологии, перспективный молодой специалист, прагматичный до мозга костей? Кто сидит с нею рядом, поднимая тяжелые кубки и шумно радуясь жизни: древние бояре или знакомые с детства ребята? Как ни странно, присутствия зрителей Варя совсем не ощущала. Ну, не до них ей было в тот момент! Наконец, эффектно вознесенная Черномором под потолок, Варя скрылась за кулисами. Немного постояла, приходя в себя, потом пробралась поближе к сцене и уселась наблюдать игру товарищей.
Ребята были убедительны. Варя особенно ценила мастерство Наины. Ей нравился фрагмент в пещере старца, когда тот рассказывает Руслану свою трагическую историю. Вот статная красавица в который раз отвергает любовь Финна, вот она скрывается за пределами пещеры; метание голограмм, Финн творит заклинания, близится долгожданный миг его счастья, и вдруг…