Три девицы под окном…

— Не понимаю, — возмущалась рыженькая толстушка. — Мы давно проглотили весь учебный материал. Неужели нас собираются пичкать новыми поступлениями? Это произвол!

— А может, нам предложат производить какие-то опыты, как на химии, — задумчиво произнес ее сосед. — Будем смешивать части разных произведений в определенных пропорциях и наблюдать, что из этого выйдет?

Но тут в класс вошел учитель, и дискуссия прервалась. Волнуясь и заикаясь, Птенчиков объявил, что рад приветствовать своих учеников в театральной студии.

Последние дни Иван много раз пытался представить себе начало первого разговора с новыми учениками. Например, так:

— Друзья, знакомы ли вы с творчеством Александра Сергеевича Пушкина? — спросит он.

— Знакомы, — облизнутся ученики и уставятся на него голодными глазами…

К счастью, всё прошло куда прозаичнее. Никто зубами не щелкал и слюну не пускал. Обыкновенные юноши и девушки, оторванные от своих дел непонятно кем непонятно зачем.

С творчеством Пушкина все были немного знакомы, но «Руслана и Людмилу» не глотал никто. Иван долго ломал голову, выбирая произведение для первой постановки.

С творчеством Пушкина все были немного знакомы, но «Руслана и Людмилу» не глотал никто. Иван долго ломал голову, выбирая произведение для первой постановки. И решил остановиться на этой замечательной сказке для взрослых, полной волшебной романтики и любви. Он намеревался основательно встряхнуть своих подопечных, окунув их в совершенно другую, так отличающуюся от привычной, реальность.

Директор, почтивший присутствием первый урок, набрал код библиотеки, и вскоре автотележка привезла набор «книг».

— Усваиваются в течение двадцати минут, натощак быстрее, — любезно предупредил директор учителя и удалился по своим делам. Птенчиков подождал, пока ребята проглотят произведение.

— Ну что ж, у нас есть время. Давайте поговорим о том, что такое театр.

Идея Птенчикова была проста: ребята, узнавшие содержание книги, но не пропустившие ее через свои чувства и мысли, будут вынуждены прожить ее, играя на сцене. Им придется проникнуть в образы, примерить их на себя. И тогда эти образы оставят в душе неизгладимый след. Чем не начало «реформы»?

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге явилась стройная девушка с длинной черной косой.

— Здравствуйте, — произнесла она с достоинством. — Меня зовут Варвара Сыроежкина. Очень прошу извинить за опоздание, инфузории росли медленнее, чем предполагалось. Я постараюсь впредь не доставлять вам неудобств.

И Варвара Сыроежкина, гордость и краса факультета биологии, прошествовала к свободному месту, скрывая под маской преувеличенной вежливости раздражение от того, что пришлось прервать научный эксперимент ради какого-то непонятного «учителя».

— «А сама-то величава, выступает, будто пава, — пробормотал Птенчиков. И, не удержавшись, добавил: — Сладку речь-то говорит, будто реченька журчит».

Ребята засмеялись.

— В тексте этого нет, — удивился сидящий неподалеку паренек. Вдруг его глаза округлились: — У вас тоже осложнения?

— Какие осложнения? — растерялся Иван.

— От прививки любви. К литературе. Вон у нашего Егора Гвидонова после инъекции случилось обострение — рифмами так и сыпал. Сейчас вроде перестал. — Он кивнул в сторону первой парты. Птенчиков с любопытством взглянул на крепкого светловолосого парня. Его буйные кудри были стянуты в хвост, а серые глаза светились живейшим интересом к «эксперименту».

— Понятно, — улыбнулся учитель. — Но прививка здесь ни при чем. Можно сказать, что любовь к литературе я получил по наследству, от мамы. А процитировал я сейчас «Сказку о царе Салтане». Неужели не читали в детстве? Тогда слушайте:

…За морем царевна есть,

Что не можно глаз отвесть:

Днем свет божий затмевает,

Ночью землю освещает,

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

Егор Гвидонов взглянул на Варвару Сыроежкину и почему-то покраснел.

ГЛАВА 2

Сонька сидела перед зеркалом и неодобрительно разглядывала свой лоб. Это ж надо, какое свинство: прямо по центру, меж изящными дугами бровей, собрался вылезти здоровенный прыщ. И это в тот день, когда ей предстоят пробы для фотосессии в журнале «Мод-Да»! Сколько надежд связывала она с этим вечером, и из-за такой мелочи всё может пойти псу под хвост!

Надо сказать, Сонька была девушкой эффектной: высока, стройна, с благородными чертами лица и копной пепельных волос.

Однако в жизни ей фатально не везло. То посреди подиума каблук сломается, то во время банкета живот прихватит… Словом, карьера не складывалась. Сонька мечтала стать «лицом» какой-нибудь крупной фирмы, но пока стала лишь «зубами» на рекламной вывеске стоматологической клиники.

Непризнанная супермодель достала с полки вакуум-коагулятор и с ожесточением впилась в зарождающийся прыщ. Вот тебе, зараза! Будешь знать, как портить людям жизнь.

В жужжание коагулятора вклинился щебет входного звонка. Не выключая аппарат, Сонька дотянулась до пульта и открыла дверь.

— Сонь, ты где? — раздался голос Вари Сыроежкиной.

— В ванной. Иди сюда, — откликнулась хозяйка.

Девушки были соседками и дружили с детства. Многих эта дружба удивляла: что может быть общего у вдумчивой, ответственной Вари и взбалмошной, ветреной Соньки? Однако девочки испытывали друг к другу неугасающий интерес, и даже когда Сонька, бросив колледж, поступила в школу моделей и закружилась в вихре «тусовочной» жизни, будто осенний листок, опьяненный внезапной свободой, они не перестали общаться.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97