Три девицы под окном…

Итак, обнаженная Варвара Сыроежкина сиганула со скалы в море. Вряд ли она собиралась покончить жизнь самоубийством, ради этого не обязательно улетать от дома в такую даль. Значит, девушка настроена на активные действия и решила столь нетривиальным способом сменить свой гардероб.

Птенчиков пошел вдоль берега в противоположную от пристани сторону. Необходимо пообщаться с местными жителями. Кто-нибудь из них сегодня поутру оказал первую помощь утопающей девице без всяких признаков одежды…

Варя спускалась к мосткам, неся на плече тяжелую корзину с не достиранным прачкой бельем. Ей едва удалось вырваться от своей словоохотливой спасительницы. Весьма утомительно пересказывать по десять раз подробности собственного — пусть и вымышленного — изнасилования!

Девушка уже вступила на горячий песок, когда из-за куста ей наперерез выскочил человек.

— Иван Иванович! — ахнула Варя, роняя в пыль батистовые простыни с царицыным вензелем.

— Он самый! — грозно рявкнул Птенчиков. — Будешь знать, как шастать без разрешения по коридорам времени!

Последовало бурное объяснение. Птенчиков настаивал на немедленном возвращении в будущее. Варя рыдала. Наконец детектив беспомощно развел руками:

— Пойми, глупая, о твоей же безопасности забочусь! Ты хоть знаешь, что являешься единственной свидетельницей преступления?

Варя встрепенулась:

— Вы успели что-то узнать? — Птенчиков печально кивнул:

— Твои друзья оказались обманщиками…

Он рассказал девушке о последних событиях и поделился своими выводами.

— Не верю… — прошептала Варя, опускаясь на пылящиеся простынки. — Егор не мог пойти на воровство. Он такой… такой…

— А Соня могла пойти на убийство? — Варя вздрогнула.

— Если бы Гвидонов ей мешал, она бы просто не вытащила из воды его бочку, — жестко констатировал детектив.

Девушка молча закрыла руками лицо. Соня — убийца? Нет… Выходит, они с Егором заодно!

Птенчиков велел Варе оставаться у прачки и носа не казать во дворец, где ее сразу заметит бывшая подруга. Взамен Варя взяла с него слово держать ее в курсе событий.

Разрозненные части затейливой мозаики постепенно занимали свои места. Однако главная цель — возвращение домой Егора Гвидонова — по-прежнему казалась неосуществимой. Как его найти? Нельзя же, в самом деле, подойти к Соне и поинтересоваться: где скрывается твой подельничек?

Иван брел во дворец полный самых мрачных предчувствий. Эх, погорячился он, объявив друзьям, что сумеет справиться с этой запутанной задачкой! Ничегошеньки он не сумеет.

Даже с девчонкой не совладал, не оградил ее от опасности, не заставил улететь домой. Надо бы сообщить об их встрече в Центр Управления… Да только как сообщишь? Сотрудники Института — народ дисциплинированный, они его решения не поймут и не одобрят. Скажут: недопустимая халатность в боевых условиях…

Нужно скорее покончить с расследованием. Только с чего бы его начать?

Меж тем пир во дворце достиг кульминации. Лебедь отплясывала с Салтаном трепака, разомлевшие бояре подхрапывали в такт. И лишь седая Бабариха грустила в одиночестве над кружкой медовухи…

Птенчиков замер. Вот оно, недостающее звено! Разговорчивый боярин назвал старуху «царской тещей». Значит ли это, что Бабариха объявила Сонек своими дочерьми? Детектив в азарте потер ладони. В голове роились рабочие гипотезы. Неужели Сонька завербовала сообщницу из местных жителей? Или Бабариха тоже явилась из будущего? В любом случае «матушка» аферистки должна быть в курсе событий!

Иван окинул взглядом пиршественную залу. Соньки отсутствовали. Самое время действовать!

Бабариха отхлебнула медовухи и вновь углубилась в размышления о своей нелегкой доле: «Вот, жила себе, лиха не знала. А попутал лукавый на старости лет, и поддалась искушению… Уж больно хотелось к царю-батюшке в родственницы протиснуться! Да, видно, не судьба мне в тещах государевых задержаться. А всё эти девки проклятущие. Вздумалось им, видишь ли, на Буян прокатиться! Ну и катились бы себе, с глаз долой, так нет: весь двор за собой приволокли. И я-то, дурища старая, им подсобила, о красе царицы-Лебедушки нашему кобелю рассказала! А он и рад стараться: не успел одну царицу обгоревать, уж перед другой хвостом машет. Глядишь, жениться надумает, и что со мной тогда будет? Бывшая теща — хуже пленного сарацина…»

От такой перспективы Бабарихе и вовсе тошно стало. Совсем уж собралась она завыть в голос, как вдруг отвлек ее от горьких мыслей приятный мужской голос:

— Вы позволите присесть?

— Дак, ить… — От неожиданности старуха икнула и звучно сморкнулась в подол.

Птенчиков устроился на резной скамье и поставил перед Бабарихой кувшин зелена вина.

— Что-то я смотрю, не слишком по вкусу тебе, бабушка, эта медовуха. Дрянное пойло, дешевка. Не согласишься ли отведать вина эллинского, виноградного? С царского подноса стащил!

Бабариха захлопала глазами и невнятно замычала. Иван невозмутимо наполнил кубки.

— Ну, будем здоровы.

Бабка покладисто осушила свою емкость. Птенчиков окинул ее пристальным взором.

— Не нравится мне, бабушка, бледность твоего лица. О чем кручинишься?

— Ой, милок… — протянула Бабариха, лихорадочно подыскивая приличную причину, на которую можно свалить душевное расстройство.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97