— Слова! Слова! — пренебрежительно сказал младший Дитбит.
— Ты никого ещё не убил, принц? — тихо спросила Никки.
Принц растерялся от неожиданного вопроса.
— А я уже убила человека, — сказала печально девушка.
— А я уже убила человека, — сказала печально девушка.
За её спиной послышался дружный вздох слушателей.
— Это нанесло мне душевную травму такой тяжести, что, даже преодолев её, я стала совсем другим человеком. Не убивай никого, принц, пожалей свою душу.
В разговор вмешался Робби:
— Ты — владелец контрольного пакета акций «Рокет Индастриз». Поздравляю. Это обошлось тебе в миллиард и четыреста миллионов.
Сзади раздались выкрики и аплодисменты.
— Спасибо, Робби, — поблагодарила довольная Никки. — Дороговато, зато Дитбиты потеряли контроль над компанией стоимостью в пять миллиардов.
Она посмотрела на Дитбита:
— Разрушение твоей династии началось, и скоро ты увидишь её закат.
— Когда я стану королём, я уничтожу тебя без наёмников! Сделаю нищей попрошайкой возле своего офиса! — бушевал принц.
— Дитбит, да ты романтик! — ядовито усмехнулся Джерри.
Никки кивнула:
— Месть — разрушающее чувство, но ты имеешь на него право, если среди твоих сотрудников не будет убийц…
Дитбит резко повернулся и зашагал к шлюзу Главной башни. Кибердог немедленно поднялся с газона и потрусил за принцем на длинных грациозных ногах. По пути он оглянулся и красными недобрыми глазами ещё раз оглядел и запомнил человека, осмелившегося так разозлить его хозяина.
Никки задумчиво глядела вслед принцу, пока из толпы зрителей не раздался чей-то насмешливый голос:
— После этого разговора его, по крайней мере, не унесли — ушёл на своих двоих.
Юная королева резко обернулась и обожгла насмешника синим взглядом.
После ужина Никки предложила Джерри пройтись, подышать свежим воздухом. Вечереющий парк встретил их тишиной и безлюдьем.
— Мне нужно с тобой поговорить, — девушка была серьёзна как никогда.
Джерри удивлённо посмотрел на неё. К чему такая официальность? Разве они не говорят друг с другом по пять раз на дню?
Они зашли в укромный парковый закоулок. Джерри слегка смутился от вида цветущих магнолий — на скамейке, спрятанной в этих зарослях, он как-то сидел с Элизой…
— Мы подошли к критическому рубежу, — без обиняков сказала Никки. — Дитбит — очень опасный враг. Вполне возможно, что мы погибнем в этой борьбе… или сломаем себе жизнь тем или иным способом… Я много думаю о том, что может предпринять Дитбит, но изворотливость такого противника непредсказуема. Где-то читала про океанскую тварь по имени миксина. Подводный метровый червяк… паразит-хищник, питается падалью, а то и у живой рыбы выжрет внутренности. Миксина засовывает голову в тесную нору в коралловом рифе и съедает там добычу, — теперь ей нужно как-то вытащить себя назад. Ни лап, ни плавников нет. Тогда она завязывает свой хвост в узел, гонит узел к голове и, опираясь им о края норы, вытаскивает застрявшую в камнях голову. Если уже безмозглый червяк способен на такие неожиданные ходы, то что можно сказать про опасного и умного человека…
— И что? — нахмурился Джерри.
Никки внимательно посмотрела на него:
— Ещё не поздно отступить. Я могу послать сообщение Дитбиту, что готова поддерживать нейтралитет — и всё. Настанет спокойная и обеспеченная жизнь…
— Зачем ты мне это говоришь? — продолжал хмуриться Джерри.
— Преступник, убивший наших родителей, известен, но борьба с ним смертельно опасна и требует полной самоотверженности. Наши финансовые активы в разы меньше, чем у династии Дитбитов, и в десятки раз меньше, чем у Южного союза.
У них — банды профессиональных убийц, космические флоты, могучие связи и долгий опыт интриг. У нас, кроме сравнительно небольших денег, лишь наши головы и воля. Нам не победить, если не хватит решимости крупно рисковать и готовности полностью пренебрегать собой и своими личными интересами… О решимости к риску и готовности к самоотверженности я тебя и спрашиваю. Причём проиграть мы можем, даже будучи смелыми как тигры — драка предстоит нешуточная… Но есть выбор — жить весело и ни о чём не думать. На наш век планеты хватит — можно счесть не таким уж важным, что потом с ней Дитбиты сделают…
— Нет! — твёрдо сказал Джерри. — Это значит — жить подлецом и трусом.
— Я знала, что ты так ответишь, — сказала, помолчав, Никки. — Но мне нужно было это услышать от тебя. Это должно быть нашим общим решением.
— А если бы я предпочёл спокойную жизнь? — вдруг спросил Джерри. — Что бы ты сделала?
— Не знаю, — пожала плечами Никки. — И даже думать не хочу об этом: ты же не выбрал сытую жизнь с червяком подлости, пожирающим сердце.
Джерри отвернулся и стал смотреть на освещенные башни замка. Он никогда не оставит Никки, он всегда будет рядом с ней. Но там, за светящимися окнами, жили обычные люди, они пили чай, смотрели тивизор, разговаривали друг с другом, влюблялись и ссорились.
Счастливчики.
Судьба не требовала от них жертвенной решимости бросить жизни на тяжёлые мировые весы — в призрачной надежде сдвинуть их равнодушное и ржавое равновесие.
Вокруг скамейки зашелестели деревья. Плечи Джерри вздрогнули от налетевшего сквозняка.