— Да нет. Я — мизантроп, потому что люблю людей.
— Но ведь книги — товар, значит писатель — торговец своим талантом?
Гуслик вздохнула:
— Рынок вездесущ. Морковку или овечку вырастил — на груди согревал, куском последним делился — тоже выносишь на базар. А покупатели капризны: зачем морковка кривая? Почему овечка не улыбается? Торговля талантом — острая грань, и каждый сам должен прикладывать её к горлу, желательно — к собственному. Окна автора могут выходить на рынок, но автор должен писать с удовольствием — иначе этого чувства и читателю не достанется.
— Вы объективны в оценках?
— Абсолютным чувством вкуса обладал лишь Прокруст. У всех других, слава богам, оно относительно.
— Вы эгоистичны?
— Конечно. Эгоизм — главный движитель поступков нормального человека. Но он может быть безобидным и даже созидательным, или наоборот — злым и разрушительным.
— Вы наблюдательны?
— Как сорока. Всё яркое тащу в гнездо-книгу.
— Вы часто лжёте в своих книгах?
— Зависит от точки зрения. Ложь — это истина не в своей тарелке.
— Не вижу логики.
— Логичность может рассматриваться как дефективность.
— Вы часто говорите об импульсе книги. Что это означает?
— Уровень книги должен соответствовать читателю, иначе она не будет прочитана. Но книга — даже очень простая — дающая положительный толчок уму и чувствам, имеет позитивный импульс.
— Зачем вам так много героев-умников? Они раздражают публику.
— Средний читатель не полюбит таких героев, но лучше их поймёт и не будет так ненавидеть.
— Чьи мысли высказывают ваши герои?
— Мои. Особенно если я не согласна с ними. Я вообще редко соглашаюсь со своими мыслями.
— Назовите самое-самое важное качество писателя.
— Глубоко верить в то, что пишешь. От этого в тексте появляется удивительный информационный заряд, который бьёт безошибочно. Его нельзя подделать, он не кодируется линейно — словами, а идёт каким-то более глубоким уровнем восприятия. Но умный читатель сразу считывает это послание искренности.
— И последний вопрос: что хотите сказать вашим читателям?
— Читатель — соавтор книги. Писатель складывает ажурной кучкой чёрные буковки, а читатель создаёт из них цветной мир. Спасибо за успешное соавторство. Значит, буковки легли удачно.
Интервью закончилось, и студенты в аудитории Колледжа дружно зааплодировали.
— Всё-таки она — гений! — сказала взволнованная Дзинтара, обращаясь к Никки, сидящей рядом.
Никки тоже с удовольствием хлопала.
«Каждый талантливый человек внушает неясную, но очевидную надежду».
И девушка подумала, что раньше, до уроков литературы, она не могла так формулировать свои мысли.
Учебный год кончился!
Студенты с лихорадочной радостью готовились к Балу Выпускников.
Учебный год кончился!
Студенты с лихорадочной радостью готовились к Балу Выпускников. Ярко-жёлтые машины срочной доставки всё время ныряли в шлюз Колледжа, выполняя заказы студентов: в основном, без устали таская бальные платья и модельные туфли девушкам, потом снова возвращая их в магазины и опять прилетая с раскалёнными дюзами и новой порцией товаров для примерки.
Наконец Бал настал. Выпускники выглядели солидными и взрослыми, но на их лица частенько набегали облака и тучки — эх, не хотелось уезжать из Колледжа! Остальные студенты были далеки от грусти и веселились от души, кочуя между столами с закусками и танцевальной площадкой. Каникулы настали! Каникулы! — звучит песней даже без рифмы.
Никки зашла в зал и подняла голову к потолку, транслирующему сегодня редкую по красоте картину красно-закатных облаков северной Шотландии. И впервые девушку охватило ощущение неуюта от видимого отсутствия потолка — будто школьный замок был разорён пожаром и на самом деле лишился крыши.
Кто-то сзади закрыл Никки глаза ладонями. Угадать было просто — никто, кроме Джерри, не осмеливался проделывать такие шуточки с королевой Николь.
В танцах объявили перерыв.
В центре зала собралось Общество Ботаников — высокомерное элитное собрание школьников-интеллектуалов — и провело традиционную инаугурацию новых членов. Старинный торжественный стих посвящения подхватили и другие студенты Школы Эйнштейна:
Оскудели источники разума,
Кругом — бескультурья пустыня!
Многие мечтали вступить в Общество, но критерии отбора в него были поистине жёсткими даже по меркам Лунного Колледжа. Поэтому большинству присутствующих оставалось лишь со стороны завистливо наблюдать за церемонией.
Вчера — безмозглый ГЕРБАРИЙ,
Сегодня — разумный БОТАНИК!
Каждый новый Ботаник получил значок с алмазной лупой естествоиспытателя; они гордо будут носить их всю жизнь. А самые жестокие из них прицепят рядом значок с известной цитатой Гейтса: «Не ссорьтесь с «ботаниками», завтра один из них станет вашим боссом».
Посвящение закончилось вполне в духе Общества Ботаников:
БОТАНИК — звучит гордо!
Лицо заменило морду.
Ты, ЛИСТВА, не шелести,
А попробуй подрасти.
Окружающие грустно пошелестели в ответ.
В середине Бала случилась сенсация: дверь открылась, и в зал вошла профессор литературы.
— А-ах! — сказал зал.
Джоан Гуслик рассталась с привычным имиджем и одеждой неопределённого цвета и появилась на Балу Выпускников в изумрудном длинном платье с открытыми плечами и спиной. Обычные волосы-сосульки превратились радостными стараниями парикмахера Луизы в пышную причёску из крупных русых волн. Лицо Джоан освещалось румянцем и волнением и впечатляло не меньше эффектного платья.