— Что за марсианский бред! — воскликнула Никки. — При чём тут сотрудники Центра? Зачем их допрашивать и проверять? Взрыв устроили мои старые, внешние враги. Они внедрили своего человека на почтамт и подменили посылку, адресованную Гринвич-Центру!
— Я уверяю вас, — с профессиональным выражением бесконечного терпения сказал худой следователь, — почтамтом занимаются — и всерьёз. Там работает другая группа. Но есть общий порядок, требующий от нас проверить все следы. Вы должны помочь нам в расследовании в вашем Центре.
Никки потеряла интерес к разговору и повернулась к эксперту в штатском:
— Могу я задать вам пару вопросов?
Тот посмотрел на главного. Полицейский неохотно кивнул.
— Сколько в мире производителей сверхпроводящих бомб? — спросила Никки. — И как легко достать такие бомбы?
— Их делают всего восемнадцать компаний. Это оружие вне свободной продажи, и его производство находится под исключительно жёстким контролем комитета ООН по вооружениям.
— Почему?
— Именно из-за плохой обнаруживаемости сверхбомб обычными контрольными системами.
— Можете ли вы установить, какому из производителей принадлежала бомба? Я слышала, что происхождение химических или ядерных бомб установить легко.
— К сожалению, сверхпроводящие бомбы отличаются от других, — улыбнулся наивности собеседника эксперт. — Они состоят из обычных материалов, происхождение которых невозможно отследить.
— Хоть что-нибудь вы можете сказать о взорвавшемся устройстве? — настаивала Никки.
Эксперт посмотрел на главного. Тот недовольно молчал.
— Мощность бомбы велика, и мы можем сократить число типов бомбы и потенциальных производителей до одиннадцати.
— Хватит пустых разговоров! — закричал краснолицый.
Никки не обратила на него внимания.
— Сверхпроводящие бомбы отличаются друг от друга?
— Конечно, — усмехнулся эксперт, — но только в целом состоянии.
Взорвавшиеся накопители практически теряют индивидуальные различия.
— Вам поможет, если я укажу на производителя бомбы? — спросила Никки уже у главного следователя. Тот мгновенно подобрался:
— Это была бы ценнейшая информация, но разве вы знаете, кто подменил посылку?
— Нет, не знаю, — сказала Никки, — но если вы привезёте мне все одиннадцать типов сверхпроводящих накопителей и дадите эксперта, который зарядил бы их, то я укажу, какая бомба лежала в почтовой комнате.
— Привезти вам одиннадцать бомб?! — взревел краснолицый. — Да ещё зарядить их?! Нашли простаков!
— Либо вы соглашаетесь на моё предложение, либо на следующий допрос я приду со своим адвокатом. Тогда вам придётся попотеть, чтобы он разрешил мне сказать, как меня зовут.
— Мы знаем, как вас зовут! — вмешался грубиян.
— Но ведь вы это узнали не от меня? — улыбнулась ему Никки.
— Я не понимаю… — зарычал краснолицый.
— Вижу, но ничем помочь не могу, — перебила его Маугли. — Попробуйте помолчать и сосредоточиться.
— Как вы опознаете тип бомбы? — сердито спросил худой.
— Непробиваемых стен нет, — туманно сказала Никки. — Это физический факт.
— Хватит отговорок! — закричал красномордый. — Отвечайте на наши вопросы! Кому понадобилась типография? Кто знал о посылке? Скольких людей в своём Центре вы знаете лично? Как давно?
Грубиян сыпал вопросами, но получал в ответ лишь молчание. Никки с минуту заинтересованно рассматривала следователя, брызгающего слюной, потом решительно встала из-за стола.
— До свидания, джентльмены.
Потом посмотрела на хмурого начальника группы.
— В следующий раз приходите без болванов с пистолетами, а то разговора вообще не получится…
И ушла, не собираясь терпеть пустую болтовню.
Когда дверь за девушкой закрылась, Мобельсон не сдержал ехидной улыбки:
— Какие трудные дети в этом Колледже! Я ещё не видел, чтобы девочка-тинейджер так издевалась над группой взрослых, хорошо вооружённых мужчин…
Краснолицый грубиян заскрежетал зубами.
Взрыв в Шрёдингере стал мировой сенсацией. Политики и журналисты беспрерывно обсуждали теракт и смерть пятерых людей.
— Жёстко наказать тех, кто из-за моральной и умственной деградации прибегает к террористическим актам…
— Нужно искоренить желание политических лузеров решать свои проблемы с помощью бомб!
— Этот взрыв — результат неправильных приоритетов политики Президента Луны мистера Хо!
— Бомба — последний аргумент импотента!
Гринвич-Центр был закрыт на ремонт, а тиковый кабинет Никки сгорел дотла. В плазменной волне, вырвавшейся из сверхбомбы, бесследно испарился и тёмно-рыжий Несгибаемый Пёс.
Нельзя скорбеть об игрушке на фоне общей трагедии, и Никки отнеслась к потере Пса стоически:
— Пёс многому меня научил и остаётся моим символом несгибаемости. А символ нельзя уничтожить. Несгибаемые тоже умирают, но даже своей гордой смертью они торжествуют над врагом. Ведь они — несгибаемые.
Но всё-таки Никки остро почувствовала, что с гибелью Пса порвалась окончательная связь с детством. Несгибаемый Пёс, сгорая, успел предупредить: детские игры кончились.
Началась взрослая война.
«Детство слеплено из надежд, взрослая жизнь склеена из потерь. Готовься…» — горько подумала Никки.
Династия Гринвич оказала финансовую помощь семьям погибшего полицейского Кристенсена и трёх жителей Шрёдингера — в размере от четырёх до десяти миллионов.
Готовься…» — горько подумала Никки.
Династия Гринвич оказала финансовую помощь семьям погибшего полицейского Кристенсена и трёх жителей Шрёдингера — в размере от четырёх до десяти миллионов. Полицейский Иванов оказался совершенно одиноким человеком. Его похоронили за счёт династии, установив на мраморном памятнике бронзовый барельеф с надписью «Погиб при исполнении долга, спасая людей».