Он просидел целую вечность — час или два? — в комнате, забросив все дела и с трудом всматриваясь в протекающую мимо реальность. Отодвинулся от неё в некий защитный кокон — и следил, чтобы внутрь не ворвался обмораживающий душу внешний морозный воздух.
Тамми всё что-то бормотала, и он, машинально повинуясь, отправился в кафе. И надолго застрял за одиноким столом и остывшей едой, не понимая — зачем пришёл.
— Ты почему такой бледный, Джерри? — воскликнула Мона-Олень, проходя мимо.
— Бессонница, — почти не соврал Джерри.
— И потеря аппетита? Знакомые проблемы, — кивнула Мона и порылась в сумке. Протянула несколько пузырьков:
— Зелёные — для аппетита, белые — от бессоницы. Синенькие таблетки — для поднятия настроения. А жёлтые — просто энергетик.
— Спасибо, — вяло сказал Джерри, — а от несчастной любви что-нибудь есть?
— Конечно! — даже удивилась Мона. — Прими две синеньких и одну жёлтенькую — и стресс снят.
Джерри так устал от кудрявой Моны, что преодолел апатию, поднялся и побрёл к выходу. За угловым столиком в одиночестве сидел Дитбит-младший, посеревший, не похожий на себя прежнего, всегда самоуверенного. Он увидел Джерри, привстал, открыл рот и хотел что-то сказать, но юноша равнодушно прошёл мимо.
Джерри сидел на подоконнике своей комнаты, когда дверь с грохотом распахнулась, и на пороге выросла Никки.
Её глаза яростно сверкали.
— Ты меня обманул! — крикнула она. — Говорил, что ты — принц! А оказалось, что всё это враньё! Из-за этой лжи мы теперь не можем пожениться…
Она с рычанием стала срывать свои фотографии, которыми были увешаны стены Джерриной комнаты.
— Зачем ты это повесил, если ты — не принц!
Джерри не мог ничего сказать в своё оправдание: его лицо онемело, губы не слушались.
Как же так получилось, почему?
Его руки слепо шарили по подоконнику, пока ладонь не наткнулась на острый осколок стекла — воспоминание, вытащенное из горла одноцветного человека. Осколок вспорол руку, Джерри поднял её и увидел, как в ковшик ладони натекает кровь.
И юноша с радостным облегчением крикнул:
— Никки, посмотри, голубая кровь! Я не врал тебе, я на самом деле — принц!
Никки замерла. Юноша улыбался, глядя ей в лицо.
Девушка завороженно следила за ярко-синей лужицей, которая уже сочилась скозь пальцы, и лицо её наливалось бледностью.
Юноша улыбался, глядя ей в лицо.
Девушка завороженно следила за ярко-синей лужицей, которая уже сочилась скозь пальцы, и лицо её наливалось бледностью.
— Джерри, я была неправа… Прости меня. Мне очень жаль, но я уже ничего не могу поделать… Я опоздала…
Джерри с трудом сказал снова немеющими губами:
— Это ничего… Главное — я не обманывал тебя. Просто нам не повезло…
Здесь юноша проснулся — весь в поту, слабый, как утопленный щенок.
Часы показали, что щенок задремал на десять минут. А кошмаров приснилось на целую ночь взрослого волкодава.
Джерри сидел в кресле у огромного окна и смотрел на соседнюю башню. Закатное солнце светило прямо в лицо. Но он не замечал его. Тамми оказалась назойливой, и он впервые её отключил.
Комната была полна тишиной и тоской.
Неожиданно позвонила Элиза. Хотя прошла изрядная доля каникул, девушка выглядела осунувшейся, а глаза её лихорадочно блестели.
— Бонжур, Джерри! — излишне бодро сказала девушка, словно они расстались перед каникулами старыми друзьями.
— Привет, Элиза, — равнодушно сказал Джерри.
— Ты выглядишь ужасно, — встревоженно всмотрелась Элиза в экран. — Слушай, Джерри, нам надо серьёзно поговорить.
Юноша молчал, и тогда Элиза, помявшись, сказала:
— Я всё знаю — про Никки и её свадьбу. Джерри, милый Джерри… мне очень жаль, но ты не должен принимать это так близко к сердцу — помнишь, я тебе давно говорила об этом. У королев свои обязанности и совершенно другой круг общения…
Джерри не поддерживал разговор и даже перевёл глаза за окно — на башню Леопардов. Она стояла пустой, но раньше там жила девушка с хрустальными волосами, и одно её присутствие, даже на расстоянии, скрашивало жизнь и придавало ей надежду и осмысленность.
— Ты не можешь просто сидеть и чего-то ждать, ты сойдёшь с ума! — пыталась достучаться до него Элиза. — Джерри, закрой эту тяжёлую страницу жизни и начни с нового листа. Я тебе помогу, я — твой друг!
Юноша не отвечал и не знал, как прекратить ненужный разговор.
— Слушай, приезжай к нам… ко мне… — наконец высказала Элиза то, ради чего она позвонила. — Я сейчас у родителей, на юге Франции. У нас на Кап-де-Ферра просторная вилла… Ты только пойми правильно — я ничего не прошу от тебя и ни на что не претендую… — Элиза лгала и не лгала, — …ты будешь совершенно свободен, у тебя будет своя комната, можешь даже ни с кем не общаться. Я просто хочу, чтобы ты отдохнул и отвлёкся. Здесь отличное купание, море сейчас очень тёплое…
Джерри молчал. Элиза не оставляла попыток расшевелить его.
— Если захочешь, будем гулять вдоль береговых скал — у меня там есть любимая тропинка. Сходим в гости к принцессе Монако, мы с ней подружки, у неё вилла по соседству. Молодёжь здесь устраивает кучу вечеринок… или можно просто сидеть в кафе за маленьким столиком и смотреть на море, на закат, слушать местный джаз или шум волн… Ну, пожалуйста, Джерри! — взмолилась Элиза, видя его равнодушное лицо.