— Последствия… — пробормотал эльф над его головой, склоняясь пониже. — Лучше поспи пока. Договорим потом.
— Нет! — завопил он, пытаясь противостоять странной дремоте, накатывающей из центра сознания темной волной. — Я хочу знать, что с Гортензией…
Наверное, эльф действительно владел какой-то властью над живой плотью и мог играть с его телом, как кошка с мышью, потому что Тимофей стремительно начал погружаться в темноту.
* * *
Кто-то немилосердно потряс его за плечо. Потом его голову приподняли и влили в рот что-то едкое. «Кислота?» — подумал Тимофей, вяло делая глоток.
Жидкость огнем прокатилась по горлу, и он почувствовал прилив бодрости. Глаза раскрылись резко, как у игрушечной куклы, вдруг поставленной стоймя.
Все та же комната — и Вигала с бокалом в руке. Эльф по-прежнему был одет в слишком маленькую для него, куцую и смешную одежду.
— Очнулся, — нетерпеливо бросил эльф. — Так, давай срочно одевайся. К нам сейчас придет гость — и я хочу, чтобы ты его послушал вместе с нами. Чтобы мне потом не повторяться.
Тимофей перевел взгляд. На постели в ногах у него лежали сложенные вещи. Слава богу, не желто-голубого цвета, как у Лехи, а более спокойного красновато-коричневого. И, слава богу, он размерами меньше и Лехи и Вигалы — так что вещи неизвестного хозяина-мага ему почти подойдут. После постыдной слабости, которую он проявил, полеживая тут в кружевной рубашке, будет обидно еще и выглядеть смешным.
Вигала скользнул в угол, где стоял кто-то, сильно похожий на женщину — тонкое тело, странное, слишком широкое лицо, украшенное парой темных выразительных глаз и щедрым ртом. Копна волос больше напоминала гриву дикого зверя, вихрящуюся во все стороны черно-синими локонами и торчащими прядями. Терли. Теперь она была одета более-менее нормально — в штаны и свободную длинную рубаху. Эти двое о чем-то зашептались — причем Вигала говорил спокойно, а женщина из рода гоблинов зло и отрывисто. Терли коротко глянула на Тимофея и милостиво отвела взгляд. Теперь он мог одеться в относительном покое.
Нижнее белье, больше напоминавшее дедовские кальсоны, облегающие, но не обтягивающие мягкие штаны, сделанные то ли из очень тонкой кожи, то ли из очень плотной ткани. Рубашка наподобие той, что была на эльфе — с пышными рукавами и маленькими пуговками. Он воровато оглянулся на Терли и сначала надел нижнюю часть одежды. Потом с облегчением содрал с себя женский ночной туалет, аккуратно сложил его и положил на постель. В довершение всего в самом низу стопки с одеждой находился камзол — того же красно-коричневого цвета, что и штаны, весь поблескивающий аппликациями из лакированной темно-вишневой кожи, с рукавами, крепившимися к плечу шнурками вместо швов.
Сэнсэй почти закончил одеваться, когда дверь заскрипела и в комнату ввалился сначала неизвестный субъект, а следом за ним Леха, взъерошенный и напряженный. Причину этого напряжения Тимофей понял сразу, едва увидел незнакомца, — на руках и ногах вошедшего ярко поблескивали золотые цепочки, обвивавшие конечности по спирали.
Лицо у мага-оружейника было уже немолодым, расчерченным морщинами по окружностям вокруг рта и глаз. Темные с проседью волосы были собраны сзади в два хвоста, тоже туго перетянутые золотыми цепочками. Выглядел он совсем как человек. Только лицо было каким-то… очень уж жестким. Слишком вдавленные виски, твердые обводы далеко, как-то не по-человечески выпирающего вперед подбородка, заостренные скулы…
— Хм, — хмыкнул маг-оружейник и стремительно кивнул, не тратя слова на приветствия, — Вижу, объекты твоего милосердия все уже на ногах, Вигала. Тем лучше. Отойдите от окна! — нервно прикрикнул он вдруг на Терли и Вигалу, стоявших в углу. Не меньше чем в метре от оконного проема.
Те послушно сдвинулись к центру стены. Вигала при этом странно усмехнулся:
— Перестраховываешься?
— Лучше сейчас перестраховаться, чем потом перепугаться, — буркнул гость и с размаху опустился в кресло возле кровати, на которой перед этим покоился Тимофей. — Вы, двое… тоже сядьте куда-нибудь, что ли.
Тимофей сдвинул подушки и сел на кровать. Леха прислонился к стене, всем своим видом выражая недоверие и нежелание расслабляться в присутствии такого гостя.
— Итак. Что сейчас творится в тюрьме города магов — лучше и не говорить.
— А что с Гортензией? — вспомнил Тимофей. И, встретив недоумевающий взгляд мага, пояснил: — Я спрашиваю про мою драконшу.
В каком-то смысле она его — она ему помогла и доверилась. Маг-оружейник нахмурился.
— Огнедышащее чучело? Сейчас совет оружейников решает его судьбу. Скорее всего, дракона отдадут отцу того олуха в счет возмещения ущерба от потери кинжала. Драконье мясо, язык, прочее. На рынке все, даже драконьи кишки, имеет свою цену. Некоторые дурни верят, что неспособных к магии детей следует кормить драконьим мясом. И у них якобы как по волшебству появятся способности. И они таки станут магами — несмотря на то что некоторые из богатых деток не могут даже двух слов связать, не то что управлять Силами. Ну да, богатые вечно желают стать еще и властительными, а также сиятельными. К слову сказать — такое решение пока что не нравится ни совету магов, ни самому Тархгону, торговцу мясом. Совету оружейников не хочется терять живого дракона, который может пригодиться — все-таки огнедышащий, да и вообще магическое существо, которыми не стоит разбрасываться. Именно поэтому чудовище когда-то и приютили в тюрьме.