— Хозяин, разреши мне попробовать, не отравлена ли еда! — попросил Хубаксис, нависая над столом и высовывая громадный язычище.
— Не позволяйте ему пробовать, владыка Креол! — возмутился Тивилдорм. — В прошлый раз мы ему позволили, так он одним движением слизнул все двадцать четыре блюда!
— Я и не позволяю! — пнул Хубаксиса Креол, прикрывая от него фазана.
— Пошел вон! Пошел вон, раб!
— Но хозяин, я же всегда пробовал для тебя еду! — заныл джинн.
— С тех пор многое изменилось, — смерил трехметровую громадину взглядом Креол. — Очень многое.
Взятый Ванессой угорь оказался необычайно вкусным. Поскольку блюд осталось еще много, она отрезала себе также кусочек телятины, взяла лебединую ножку и немного фруктов. Местным этикетом это не возбраняется — каждый член Совета Двенадцати забирает одно блюдо в единоличную собственность, а прочие остаются в общем распоряжении.
А вот вино Ванессе совсем не понравилось — оно оказалось неприятно сладким. Серые любят подслащенные вина, а потому щедро сыплют туда сахар. Сделав несколько глотков, девушка отставила кубок в сторону.
Кроме того, удовольствие от обеда портил Клевентин Предатель. Казавшийся таким культурным и воспитанным, за едой он громко чавкал и ежеминутно рыгал. Вон какое-то время терпела, но в конце концов сделала ему замечание… получив в ответ удивленное недоумение. Оказалось, что здесь это считается совершенно нормальным — серые полагают чавканье и отрыжку своеобразными комплиментами вкусной еде. Если гости за столом едят молча, хозяева тревожатся, спрашивают, все ли в порядке, не испорчены ли кушанья.
По окончании обеда Тивилдорм Призрак объявил о начале церемонии представления. Креол числился главой Совета Двенадцати вот уже два месяца, но все это время новые подданные не имели возможности засвидетельствовать ему почтение. И вот сегодня новый владыка наконец будет им представлен.
Когда Креол и Ванесса вышли на балкон, их взору предстала главная городская площадь. Огромная, уходящая в бескрайнюю даль… и битком набитая людьми. Насколько хватает глаз — тысячи и тысячи серых, с надеждой глядящих на громаду Промонцери Царука. Ждали они тут явно с самого утра.
— Первый в Совете Двенадцати — Креол Разрушитель!!! — оглушительно возвестил герольд в зеленом плаще. Многократно усиленный колдовством, его голос разнесся на мили вокруг, был услышан каждым человеком на площади и многими — гораздо дальше.
Человеческое море зашевелилось. Десятки тысяч серых одновременно опустились на колени и уперлись лбами в землю, вытянув вперед руки. Стояли они тесно, а теперь на площади вовсе не осталось свободного места — люди утрамбовались так плотно, как если бы их стискивали прессом.
— А вот это все обязательно?.. — недовольно поморщилась Ванесса.
— Хороший вопрос, — хмуро кивнул Креол. — Не знаю кого как, но меня это раздражает. Скажи им, чтобы убирались.
— Они собрались здесь ради того, чтобы лицезреть вас, владыка, — сухо произнес Тивилдорм.
— Не думаю, что в такой позе они могут что-то лицезреть, — задумчиво произнесла Ванесса.
— От вас ожидают, что вы произнесете приветственную речь, — добавил Тивилдорм, бросая бешеные взгляды на Ванессу.
— И что я должен говорить? — вздохнул Креол.
— Все что угодно. Но я на всякий случай приготовил вам текст. Клевентин!..
Толстяк с легким полупоклоном подал Креолу исписанный лист. Тот окинул его недовольным взглядом и поморщился. Ему совсем не хотелось трендеть всякие банальности, до которых все равно никому нет дела.
Магу вспомнился эн города Нимруд, в котором тогда еще молодой Креол отбывал илькум. Вступая в должность, Натх-Будур, добрейший из добрых, справедливейший из справедливых, мгновенно завоевал сердца горожан.
Вступая в должность, Натх-Будур, добрейший из добрых, справедливейший из справедливых, мгновенно завоевал сердца горожан. Он приветливо им улыбнулся и воскликнул: «Спасибо, что пришли, а теперь подите прочь. И принесите мне кто-нибудь выпить».
Однако ломать традицию Креол все же не стал. Герольд-колдун наложил на него Голос Великана, и новый глава Совета Двенадцати начал держать речь перед своими подданными.
ГЛАВА 2
Колеса ужасно дребезжали. Просто ужасно. Дилижанс подпрыгивал на каждом булыжнике — а их в брусчатой мостовой Иххария было неисчислимое количество. Ванесса скучающе обмахивалась веером, в ее глазах читалось нескрываемое отвращение.
Ей не нравился этот город.
Столица Серой Земли не шла ни в какое сравнение с родным Сан-Франциско. Мисс Ли бывала во множестве городов, но еще никогда не попадала в настолько унылое место. Однотипные здания-коробки, ни единой попытки хоть как-то разнообразить пейзаж, куда ни глянь — блеклость и тусклость. Если все здешние города похожи на Иххарий, Серая Земля заслуживает свое название, как ни одна другая страна.
Дилижанс, в котором сидели Креол, Ванесса, Тивилдорм и Клевентин, ехал сам, без лошадей. В Серой Земле как-то не прижились верховые животные, поэтому бедняки здесь передвигаются исключительно пешком, народ побогаче — на рикшах, ну а высокопоставленные колдуны — на гомункулах, автоматах или зачарованных повозках.